Женя Виноградский идет рядом и молчит. Я читаю его мысли. После совместного восхождения мы с ним научились понимать друг друга без слов. Эверест был нашей мечтой. Мы ее осуществили и теперь идем победителями, подмигивая друг другу и улыбаясь: Эверест наш!

Домой!

31 мая 1992 года

Самолет ТУ-134, рейс Катманду — Москва. Приближаемся к Москве. Я еще не ступил на родную землю, а меня уже охватила тоска по Гималаям, по дням, проведенным на склонах Эвереста. Мне не хочется возвращаться в мир повседневной суеты и рутины. Я оставил товарищей там, в далеком Непале. Я не буду больше делить палатку с Женей. Мой сон в городской квартире не будет нарушен грохотом лавин со склонов Эвереста и Лходзе. Я почувствовал, что это конец моих приключений в Гималаях, и настало время сделать выводы, что же я познал при восхождении на Эверест.

Достиг ли я своей жизненной цели?

Нет, сейчас еще рано задавать такие вопросы — слишком все живо в моей памяти. Я еще переживаю трудный путь через ледник Кхумбу, где наша работа была словно хождение в церковь — туда и обратно. Переживаю долгую ночь на южном седле и ураганный ветер в третьем лагере на высоте 7500 метров. Там мне казалось, что из-за палатки уставилась на меня «костлявая» и не сводит тяжелого безжалостного взгляда.

В горах мы не ставили рекордов и не прокладывали первопроходческих маршрутов. Говорить об этом глупо. Это значило бы оскорблять горы. Людям, далеким от путешествий, невозможно понять, зачем человек подвергает себя такому риску, испытаниям — ради чего? Чтобы вернуться из экспедиции с новыми долгами, как у меня сейчас?

Кое-кто скажет: рехнулся. А иностранцы пробормочут: crazy (сумасшедший). Да, по-своему я сошел с ума. Три месяца я видел только горы, небо, звезды, сверкающий на солнце снег. Мой слух не терзали звуки машин. Рядом с природой рождается чистота чувств.

И сейчас, сидя в кресле самолета, я думаю: какого черта ты собираешься в Россию, что ты будешь делать дома, в бухте Врангеля? Вот где настоящее сумасшествие…

«Много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единомышленников, от язычников, в опасностях в городе, в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратьями»[125].

Я объездил и исходил все континенты и все океаны. Но до сих пор меня завораживают дальние странствия, необыкновенные приключения. Я мечтаю о фантастических мирах!

Федор Конюхов

Кругосветная экспедиция на двухмачтовом кече «Формоза»

Маршрут:

Тайвань — Гонконг — Сингапур — остров Ве (Индонезия) — остров Виктория (Сейшельские острова) — Йемен (порт Аден) — Джидда (Саудовская Аравия) — Суэцкий канал — Александрия (Египет) — Гибралтар[126]— Касабланка (Марокко) — Сент-Люсия (Карибские острова) — Панамский канал — Гонолулу (Гавайские острова) — Марианские острова[127]— Тайвань

Старт 29 марта 1993 года. Остров Тайвань, бухта Килун

Финиш 17 августа 1994 года. Остров Тайвань

Плавание длилось больше года (508 дней), так как яхта заходила в порты на всех континентах

Будни

6 декабря 1992 года. Остров Тайвань, порт Килун[128]

День жаркий, небо без единого облачка. Сегодня воскресенье, завтра, возможно, мы поедем в столицу Тайваня Тайбей, чтобы посмотреть, как на судоверфи строят яхту, на которой я пойду в свою вторую кругосветку, — «Формозу».

Все заняты делом. Саша Николаенко — любитель бродяжничать по рекам, тайге и болотам родной страны — готовит на завтрак свое фирменное блюдо, тушенку с луком. А Саша Выхристюк, мой друг по экспедиции на Северный полюс, одетый в домашние тапочки и драные спортивные штаны, вместе с капитаном настраивает ванты на нашей яхте «Адмирал Невельской»[129]. Леонид Лысенко — мой учитель и добрый товарищ — все суетится, у него привычка такая: рано вставать, заводить всех нас что-то делать, а к обеду улечься спать. Мы же ходим чумными до вечера.

Прежде чем приступить к завтраку, мы все с умным видом выпиваем по стопочке разведенного спирта. Ох, как это тяжело и противно! Да еще в такую жару на голодный желудок. Но без такой микстуры нам здесь не выжить. Точно так же мы делали в Катманду в Непале. Каждый день перед едой обязательно принимали спиртное, чтобы в печени был алкоголь. Тогда в ней не заведется никакая зараза типа лямблий. И на Тайване надо пить. Тогда ты будешь жить, хотя и можешь стать алкоголиком. Выбора нет. Примерно, как в Америке. Там подсудимому перед смертной казнью предлагают выбор — электрический стул или гильотина. А у нас — или умереть от лямблий, или стать алкоголиком.

Выходной

26 декабря 1992 года. Остров Тайвань, порт Килун

Рисую разбитый рыбацкий бот, а на втором плане остров Килун. Что-то не идет работа, не могу выбрать объект для написания этюда. Или освещение плохое, а может быть, просто нет настроения. Сижу, созерцаю море и все вокруг. Идет прилив волны, брызги воды долетают до меня, хотя я нахожусь метрах в десяти от прибоя.

Сегодня выходной, суббота. Китайцы отдыхают. У них самый лучший отдых — это сидеть и ловить рыбу на удочку. Но вот уже сколько времени я за ними наблюдаю, ни один еще не вытащил рыбу из моря. Снаряжение у них очень хорошее. Китайцы подходят к рыбалке серьезно и основательно: дорогие спиннинги, специальная одежда, различные сачки и боксы-холодильники для пойманной рыбы. Все есть, только нет рыбы. Да они, наверное, и не расстраиваются. Если кто хочет отведать рыбки, может купить ее в магазине — там ее сколько угодно.

Справа от меня пляж, туда приехала на машине семья. Муж, жена и четверо детей, три девочки и один мальчик. Они собирают на берегу красивые ракушки и камешки, наверное, для домашнего аквариума. На рейде стоят торговые суда, я их насчитал одиннадцать штук. Солнце то выглянет из-за туч, то снова спрячется. Но тепло. Слева на горе далеко видно, как прыгают с дельтапланом и на параплане, красиво смотрятся на фоне неба разноцветные парашюты. Этот вид спорта на Тайване очень развит. Для него создано все необходимое: магазины, где можно купить дельтапланы; клубы, в которых учат летать.