Когда я увидел самую высокую на свете гору, мое сердце начало усиленно биться. Суждено ли мне Богом взойти на нее?

«От Господа направляются шаги человека. Человеку же как узнать путь свой?»[113]

Чтобы узнать свой путь и как идти по нему, надо все время спрашивать у Бога. Каждый свой шаг, каждое действие сверять с ним.

У ледника Кхумбу

25 марта 1992 года

Прибыли в базовый лагерь на высоте 5300 метров. Из палатки кают-компании несется песня, а со стороны ледника часто раздается гул падающих лавин. День сегодня был холодный, тренировались с Женей ходить в кошках и подниматься по перилам.

Планы

26 марта 1992 года

На улице ветер, уже хочется идти через ледопад, но английская команда еще не проложила путь. Они просят не мешать им работать. Завтра они планируют ее завершить, и тогда можно отправиться на высоту 6000 метров. Мы сегодня снова пойдем тренироваться на ледовые стены.

И снова тренировка

2 апреля 1992 года

Я лежу в своей палатке в базовом лагере на высоте 5300 метров. Сегодня мы с Женей Виноградским спустились из второго лагеря, который стоит на высоте 6800 метров. Мы ушли два дня назад. Поднялись в лагерь № 1, на высоту 6100 метров. Там переночевали, укрепили палатку снежными кирпичами типа «зима». После ночевки ушли выше, к самому подножию Эвереста. Это не гора, а какое-то чудо. Высота поражает, да и сам цвет не такой, как обычно у гор.

Отдых

4 апреля 1992 года

Сегодня день отдыха, я целый день читал книгу «Приключения барона Мюнхгаузена». Солнечно, но ветрено. Очень холодно.

Завтра мы должны выйти во второй лагерь на высоту 6800 метров. Если сегодня старший тренер Ваня Душарин поставит со своей командой лагерь выше, на высоту 7000 метров, то мы тоже постараемся дойти до этой высоты. Для меня каждый выход — это рекорд, я никогда не поднимался так высоко. На такой высоте болит голова и тошнит, поэтому кушать совсем не хочется. Из-за этого слабеешь физически, идти становится еще тяжелее. А надо еще и груз нести. Кислорода мало, не хватает воздуха, ночи становятся тяжелыми. Там, выше ледника Кхумбу, в «Долине молчания», солнце так палит, что ощущение, будто находишься на сковородке. На протяжении всего дня мы не снимаем солнцезащитные очки, так как белизна снега и яркое солнце сразу сражают глаза.

И снова спуск

8 апреля 1992 года

День отдыха. Солнце и небольшой ветерок. Вчера спустились с 6800 метров. Планировалось, что мы с Женей Виноградским поднимемся на высоту 7500 метров. Но заболел Виктор Булдынский, и нам пришлось его сопровождать в базовый лагерь.

Поднимаемся все выше

9 апреля 1992 года

12:00. День солнечный, небо голубое, изредка идут перистые облака. Сегодня мы отдыхаем в базовом лагере на высоте 5300 метров. Завтра планируем выйти через ледник Кхумбу до первого лагеря, разбитого на высоте 6100 метров. Там заночуем, а послезавтра, 11 апреля, поднимемся до лагеря на высоте 6800 метров. Там также проведем ночь, а 12 апреля выйдем к лагерю № 3 на высоте 7500 метров. Если там палатку не снесло ветром, то мы проведем в ней одну ночь. После этого спустимся в базовый лагерь.

Сны

12 апреля 1992 года, лагерь № 3 на высоте 7500 метров

Ночь была холодной, ветер не стихал, палатка трещала от его напора, а грохот частых лавин со склонов горы Лходзе[114]не давал спокойно уснуть. Но накопившаяся за день усталость все же брала свое, и я в полузабытьи уходил в мир грез. Я видел Арктику и Георгия Седова, белоснежные поля у Северного полюса сменялись болотами Амазонки, где мне предстоит разыскивать без вести пропавшего английского путешественника Перси Фосетта[115].

Но сны мои прервались воем ветра и сильным кашлем моего друга по связке Жени Виноградского.

Напоминание о полюсе

14 апреля 1992 года

Лежу в спальном мешке, пристроив на животе приемник. Кручу ручку настройки, наполняя палатку писком и треском радиопомех. Сперва поймал музыку из Индии, а затем услышал наш родной «Маяк». Страшно обрадовался сигналу точного времени. Мои часы показывают двойное время: стрелки — московское, а электронное табло — непальское. Оно разнится с московским на 2 часа 43 минуты.

В Непале все не так, как у нас. Сейчас тут 2049 год. Очень нелегко московское время пересчитать на непальское. Мы привыкли к смене времени округленно, до часа, а тут надо выверять минуты. «Маяк» послал на весь мир сигналы московского времени и начал передавать последние известия. В них сообщалось, что заболел один из участников международной экспедиции к Северному полюсу — американец. Его вывезли вертолетом на Большую землю. Путь продолжают Ричард Вебер — канадец из Оттавы, и Михаил Малахов — русский парень из Рязани. Они поставили перед собой цель: дойти до полюса без помощи авиации.

У меня аж мурашки пробежали по телу, когда я услышал о Северном полюсе. Мне стало вдруг безумно грустно, что не я на пути к нему. С Мишей и Ричардом я участвовал в 1988 году в трансарктическом переходе СССР — Северный полюс — Канада. Тогда мы за 91 день перешли через Ледовитый океан. Кому как не мне знать, как работают сейчас парни на дрейфующем льду! Я знаю, с какой скоростью идут они к своей цели, когда груз в рюкзаках и на нартах по 200 килограммов на брата. Ричард и Миша — незаурядные спортсмены, опытные полярники. Но решить поставленную задачу без поддержки с воздуха им будет очень тяжело.

За много-много километров от Арктики я лежу в капроновой палатке, в той самой, с которой ходил к полюсу в 1990 году. Мысленно я в один миг из Гималаев перенесся в арктические торосы, где теперь мои друзья. Выпростал руку из спальника и из угла, где спит Женя Виноградский, достал фляжку со спиртом для разжигания примуса — мне в тот момент нужен был глоток спирта.

Удобно, когда палатка маленькая. Не вылезая из спальника, я дотянулся до замка и резко распахнул вход. Через него виден ледник Кхумбу, который в эти минуты заволок туман. Сквозь него просвечивало блеклое гималайское солнце. Но теперь оно было для меня полярным. Я ощутил, как груз тяжеленных рюкзаков Миши и Ричарда давит и на мои плечи. Сделал хороший глоток спирта, смахнул оставшиеся капли с усов. Кажется, мне уже не уснуть: известие о полюсе отбило желание спать.