— Встречался часто, — подтвердила девушка.

— Их встречи были случайны?

— Возражаю, — вновь заявил адвокат.

— Протест отклонен, — казалось, все эти препирательства судье осточертели.

— Нет, хозяйка звонила по телефону, когда должен был прийти доктор. Ему. — Люська пальцем показала на обвиняемого. — И он приезжал.

— Доктор не подозревал об этом?

— Не знаю, — честно призналась Люська.

— Что они делали, когда встречались?

— Ну, там на тренажерах занимались, болтали, кофе пили.

— То есть вы утверждаете, что хозяйка специально их сводила между собой.

— Протестую, — не давая спуску, снова выступила защита.

— Протест поддерживаю. — Судья устало откинулся в кресле.

То, что произошло потом, не укладывалось в голове. Вначале суд был, по разумению Ляльки, объективным. Обвинитель показывал фотографию убитого доктора, зачитывал показания судмедэксперта о причинах смерти (доктор умер от передозировки наркотиков), объясняя, что хирург был тяжело болен раком и только этот недуг толкнул его в руки наркобизнесменов, Марианны и ее так называемого жениха. Что наркотики, найденные в салоне Марианны и у Вовика в кармане, совпадают с теми, что обнаружены при осмотре погибшего.

Но Вовик полностью отрицал вину, а напористый защитник разнес обвинение в пух и прах.

Лялька не могла поверить своим ушам: все ее старания по аресту проходимца оказались тщетны!

Итак, Вовика прямо в зале суда освободили из-под стражи. В шикарном светло-бежевом костюме и ярком шелковом галстуке он продефилировал перед носом Ляльки, прошипев на прощанье, что они еще встретятся. Когда Лялька, глотая слезы, вышла из зала, седовласый проходимец, окруженный журналистами, словно герой кинобоевика, давал интервью репортерам, которых пригласил Геннадий, рассчитывая на победу в суде.

— Выбирай, — стараясь скрыть смущение от новой для него роли мужа, Генка жестом показал Ляльке на стенды бутика в аэропорту Шереметье-во-2.

Лялька напялила ненавистные очки, в которых казалась себе классной дамой, и стала рассматривать полки, заставленные всевозможными духами, одеколонами и кремами.

— Покажите вот эти! — Она протянула руку, и девушка-продавец с аккуратным макияжем («в такую рань», — отметила про себя Лялька) подала красную граненую коробочку.

— Эти духи называются «Кашмир» — восточный запах сладострастия и эротики, — театрально, словно декламируя, прошелестела девушка.

Лялька вопросительно посмотрела на Генку.

— Эротики и чего? — стараясь казаться серьезным, полюбопытствовал Генка.

— Сладострастия, молодой человек, — собираясь обидеться, повторила девушка.

— Тогда непременно возьмем. Нам именно его ужасно не хватает! — потешаясь, Генка собрался сорвать целлофановую обертку с коробочки.

— Подожди, — по-деловому остановила Лялька. — А тестер у вас найдется, чтобы понюхать?

— Конечно. — Девушка нырнула под прилавок и подала Ляльке пробный флакон.

— Ну вот, другое дело, — вдыхая сладкий аромат и поливая себя, а заодно прикрывшегося от струи Генку, фыркнула Лялька и вдруг замерла с пузырьком в руках.

Ее лицо заметно побледнело, и она вцепилась в прилавок.

— Что с вами? — испугалась продавец. — Аллергия на запах?

Генка заботливо поддержал Ляльку.

— Тебе плохо? — обеспокоенно повторил он вопрос девушки и, оглядевшись вокруг, стал оттеснять пассажиров, снующих мимо прилавков, стараясь высвободить побольше жизненного пространства для Ляльки. В магазинчике было душновато: низкие навесные потолки, вокруг полностью замкнутое пространство. Воздух поступал через централизованную вентиляционную сеть.

Лялька после всех перипетий и накачки в психушке чувствовала себя не очень. Решение не устраивать свадьбы, а поехать на отдых было обоюдным, поскольку рана журналиста порой тоже давала о себе знать.

Фирма «Бебилюкс» за вклад каждого из них в общее дело сделала королевский подарок молодоженам — путешествие в швейцарские Альпы. Диана в качестве материальной поддержки выдала чек на расходы, а Ватсон с Ларисой подарили спортивные костюмы фирмы «Адидас».

— Может быть, спросим, где медпункт? — с тревогой в голосе предложил Генка и посмотрел на часы. До отлета оставалось немного.

— Ты видел? — Лялькины глаза были широко раскрыты. — Видел? — будто не в себе, еще раз повторила девушка.

— Что видел? — встревоженно переспросил журналист.

Он был настроен на отдых, радовался предстоящей поездке. Целую неделю носился по друзьям, собирая экипировку для горных лыж. Ему снился голубой снег, загорелые лыжники, уютные кафешки с каминами и нежная любовь с девушкой, которую каждый завистливо провожал взглядом.

В планах было еще путешествие на Женевское озеро, в Сен-Бернар, но если Ляльке нехорошо, он готов вернуться… в конце концов, ее здоровье важнее!

— Ты видел его? — прерывая ход его мыслей, настойчиво повторила Лялька.

— Кого? — в голосе Генки звучало беспокойство.

— Этот старик в коляске, которого только что провез парень?

Обернувшись, Генка углядел затылок какого-то старика в инвалидной коляске, остановившейся в очереди у табло отбытия с надписью «Нью-Йорк».

— Пойди посмотри, кто это. — Лялька с силой подтолкнула мужа вперед. Убедившись, что Лялька твердо держится на ногах, Геннадий повиновался.

Инвалид с юношей выглядели странно. Пассажиры, расступаясь, одновременно пялились на них во все глаза, пропуская без очереди в «накопитель».

Генка подошел поближе, взглянул на старика и от неожиданности, чуть не сбив с ног пожилую женщину, сделал шаг назад.

— Извините, — пробормотал он, собираясь убраться восвояси.

Несмотря на тщательный грим, седые брови и бороду, лицо человека не вызывало никаких сомнений. Генка столько раз видел его в компьютере и на снимках, что ошибиться не мог. Это был Крючков!

Коляску толкал парнишка лет восемнадцати, с явными физическими нарушениями: он пугливо озирался по сторонам, вздрагивал.

— Мальчик-то глухонемой! — обращаясь к журналисту, сочувственно посетовала женщина, которую Генка только что чуть не сбил с ног.

— Угу, — чтобы не показаться невежливым, кивнул в ответ журналист и, быстро вынырнув из толпы отлетающих в Нью-Йорк, вернулся к жене.

— Ты его узнал? — нетерпеливо набросилась на него Лялька.

Геннадий, обдумывая ответ, молчал.

Ватсон предупредил друга, что появление в Москве Крючкова весьма вероятно. Именно для этого был выпущен из-под стражи Лялькин насильник как приманка для крупной рыбы. В прессу просочились слухи, будто при содействии Дианы Вовику был нанят опытный адвокат. Лялька страшно переживала свое поражение в суде. Посвящать же ее в курс дела сочли нежелательным. Своенравная и отчаянная, она могла выкинуть что угодно.