"Я не буду плакать.

Это моя ошибка, больше ничья. Хантер предупреждал меня не раз. Я просто не верила ему.

Дура!

Я не заплачу".

– Сэсси!

Элисса молча выскочила из кровати Хантера и побежала так быстро, что рукава пеньюара мотались, как сломанные крылья.

Дверь спальни со стуком открылась и закрылась.

Хантер сморщился и выругался про себя. Да, он действовал слишком быстро, надо было попытаться медленнее, но она так отвечала, что он потерял над собой контроль. Никогда ни одну женщину он не хотел так сильно, как ее.

– Черт, – пробормотал Хантер.

Он подозревал, что Элисса ждала от него хоть каких-то слов, нежного воркования, и он бы не прочь…

Но он запретил себе распускать нюни, поклялся, что не станет плясать под дудку Элиссы, просто возьмет то, что она предлагала сама.

«Ну если даже и так, в следующий раз будет по-другому. Я не позволю ее маленьким лапкам и телу, мечущемуся подо мной, сразу довести меня до крайности».

От мысли о следующем разе жаркое волнение пробежало по телу. Ни капли сомнения – следующий раз будет!

"Такая страстная девушка, как Сэсси, снова проголодается, и очень скоро. Она придет и постучится ко мне среди ночи.

Я буду ждать ее".

Улыбнувшись, Хантер зажег свечу и пошел мыться. Он снял брюки и нижнее белье.

Увидев на теле кровь, похолодел.

«Что за черт! Я же не был таким грубым, чтобы довести до крови. И она была совершенно готова».

Хантер не сомневался – тело Элиссы добровольно впустило его.

«Ну может, у нее месячные».

Из соседней комнаты донеслись тихие приглушенные звуки. Хантер вскинул голову, прислушался. Через несколько секунд понял – Элисса плачет.

Чувствуя себя неловко, Хантер умылся.

Не одеваясь подошел к стене между их спальнями и напряженно вслушался. Какие-то странные звуки! Ах, вот в чем дело – Элисса старалась, чтобы никто не услышал. Не как Белинда – та ложилась в постель и громко рыдала, пока не получала чего хотела.

«Наверное, ей было больно. Черт! Не могу поверить, что я грубее, чем буйный крестьянский увалень вроде Микки».

Злясь, что не мог с собой совладать, он быстро пошел к Элиссе. Открыл дверь и услышал плач. В нос ударил запах паленых тряпок – в камине что-то тлело.

– Сэсси, – тихо позвал он.

Плач тотчас утих, будто его выключили.

Хантер бесшумно подошел к постели и сел на край.

Когда под тяжелым мужским телом продавился матрас, Элиссе захотелось оказаться подальше отсюда. Убежать. Но она лежала совершенно голая. Ночная рубашка и пеньюар в пятнах крови догорали в очаге.

Элисса, как зверек, пойманный в капкан, лежала тихо, беззвучно моля Хантера уйти. После всех ночных унижений показать ему свои слезы – это уж слишком. Она этого просто не вынесет.

И тут Хантер погладил ее по голове. Она испугалась – сейчас чувства предадут ее, и про себя выругалась.

– Извини, – сказал он просто – Я не хотел быть грубым.

Когда Хантер снова погладил ее по голове, Элисса заставила себя не реагировать, но не могла сдержать дрожь в теле, а нервы натянулись, как струны.

– Ты оказалась меньше, чем я ожидал, – продолжал он тихо. – Я давно этим не занимался, а ты была готова, и я очень тебя хотел, не мог терпеть.

Элисса ничего не говорила, просто лежала и дрожала от нежеланного, но нежного прикосновения.

– Ну успокойся, – пробормотал он. – Я буду с тобой нежный, ласковый, как солнце. В следующий раз тебе больше понравится. В тебе столько страсти, Сэсси, девочка, по крайней мере в этом мы подходим друг другу.

Сэсси.

Это ненавистное прозвище вывело Элиссу из равновесия. Она не могла кричать, но чувствовала себя загнанным в угол животным. Элисса согнула пальцы и растопырила их, как когти, потянулась к его лицу.

Хантер поймал ее запястье.

– Успокойся, Сэсси, ты меня не слушаешь? Я же сказал – никогда больше не причиню тебе боль.

– Я ненавижу тебя! – сказала Элисса злым голосом. – Уходи! Пока я не закричала на весь дом.

– Да ради Бога! Успокойся! Перестань себя вести, как разъяренная девственница!

– А почему я не должна себя так вести? Я и есть девственница! Или, вернее, была.

– О чем ты говоришь? У моей жены не было крови даже в первый раз.

– Ах ты, дамский угодник! – прорычала Элисса. – Клянусь своим ранчо, ты не был первым у своей жены!

И вдруг до Хантера дошло.

Это была боль девственницы, а не игры опытной женщины, вот почему Элисса металась под ним и отталкивала!

А он рукой закрывал ей рот.

– Боже мой! – в ужасе прошептал Хантер. – Почему ты не остановила меня?

– Я пыталась!

Ярость охватила его.

– Черт тебя побери, Сэсси, – угрожающе тихо проговорил он, – я не насиловал тебя, ты знаешь. Ты постоянно дразнила меня вплоть до момента, когда я… – Хантер резко умолк, внезапно догадавшись, куда эти слова его заведут. Элисса отвечала ему как раз до того момента, как он взял ее, лишил невинности.

Проклятия Хантера висели в воздухе, как едкий дым от догорающей одежды Элиссы. Она слушала его и скалила зубы, готовая к не менее дикому ответу, и в душе довольная, что наконец достала этого Хантера.

– Ты могла бы со мной бороться, – сказал он. – Почему ты ничего не делала, пока не стало слишком поздно?

– Я думала, я люблю тебя, – сказала Элисса. И голос ее был такой же тихий и злой, как у Хантера. – Я думала, и ты меня любишь. Я думала, ты просто не хочешь показывать. Из-за Белинды, твоей жены.

В ответ Хантер ошарашенно молчал.

Потом тихо сказал:

– Ты дурочка.

– Вот тут я с тобой согласна.

– Я когда-нибудь говорил, что между нами может быть что-то, кроме похоти? Ты что, не слышала меня?

Унижение и ярость так и рвались наружу.

– Нет и нет! Но сейчас я слушаю! Прямо вся обратилась в слух!

– Слишком, черт побери, поздно, – прорычал он. С этим Элисса тоже не спорила.

В комнате стало абсолютно тихо.

– Чем это воняет? – раздраженно спросил Хантер.

– Я сожгла то, в чем ушла от тебя.

Ясность голоса Элиссы и сверкающие на глазах слезы говорили Хантеру, каких трудов ей стоит сдерживаться.

Он не то что осуждал Элиссу, нет, сейчас он и сам не слишком владел собой.

– Боже мой, какой завязался узел. Какая путаница, – прошептал он.