— Что за беда? — спросил Итан, опуская ложку на тарелку и отодвигая ее.

Сара встала и начала складывать грязные тарелки одна на другую здоровой рукой, но Алекс протянул руку и усадил ее на стул.

— Мы разберемся с этим после совещания. Садись и слушай. Это и твои неприятности, миссис Найт.

Сара лягнула его под столом, отчего он охнул, а она только улыбнулась.

— Я нашел двигатель для одного из скиддеров. Дейсон и Харли уверены, что смогут поставить дизельный двигатель от нашего генератора на сучкорез, надо только немного его модифицировать. И есть почти новый харвестер за очень хорошую цену. — Грейди устало вздохнул и почесал затылок. — Но даже после получения страховки нам понадобится сорок шесть тысяч долларов, чтобы вернуться в бизнес.

— Так найди старый, бывший в использовании харвестер, — предложил Алекс.

Грейди покачал головой.

— Думаю, надо покупать этот. Цена слишком хорошая, чтобы упускать.

— Сколько? — спросил Итан.

Грейди сложил руки на груди и отклонился на стуле назад.

— Нам он будет стоить разрешения отремонтировать восемь миль нашей дороги.

— Нет, — вырвалось у Алекса, — Портер не притронется ни к одному дюйму дороги!

— Эта свара тянется уже слишком долго, — сказал Грейди, опуская ножки стула на пол. — Этот человек оказал тебе хорошую услугу, когда увел Шарлотту, Алекс. И ты и сам хорошо знаешь, что если бы не Клей, то это был бы кто-нибудь другой. Черт, да она и его бросила через месяц.

Сара набрала полные легкие воздуха. Неудивительно, что Найты не любили Портера.

— Этот ублюдок шантажирует нас, — запротестовал Итан.

— Нет, он покупает разрешение отремонтировать нашу собственную дорогу, — рявкнул Грейди, явно теряя терпение, — и стоит оно не две сотни долларов. И ему придется покрыть все издержки на ремонт. Мы выиграем с обеих сторон: у нас будет харвестер и десять миль новой дороги.

— Не надо, — тихо повторил Алекс, — мы продадим часть земли.

Грейди покачал головой:

— Я не для того с хлеба на воду перебивался и мудрил, как бы земли прикупить, чтобы продать ее, как только у нас случатся неприятности. Это шаг назад и это против правил компании.

— Это не имеет значения, — вмешался Пол. — Даже если мы получим харвестер Портера и отремонтируем сучкорез, нам все равно не хватает еще сорока шести тысяч.

Сара взялась за обручальное кольцо. Рискнет она попробовать, что получится из второго брака?

— Я знаю, где взять сорок шесть тысяч без процентов, — наконец решилась она, глядя на Грейди, краем глаза заметив, что Алекс напрягся.

— Где?

— У меня они есть. Я получила пару чеков по почте два дня назад: один на пятьдесят тысяч долларов в качестве первого взноса за мою долю в гостинице и один на четыре тысячи за … за одну мою работу.

Грейди тут же покачал головой:

— Это твои личные деньги, Сара. Мы не будем трогать…

— Мы возьмем их, — перебил его Алекс, пристально глядя на Сару, — без процентов.

— Нет, — сказал Пол вслед за отцом, — не стоит трогать деньги Сары — это же большая часть ее сбережений.

— Теперь она — член семьи, не так ли? — спросил Алекс, не отводя взгляда от нее.

— Мы можем обойти проблему, — предложил Итан. — Надо использовать бензопилы вместо харвестера, скоро отремонтируют сучкорез, и у нас еще есть один рабочий скиддер в мастерской. Мы можем работать тем, что есть.

— Тогда, думаю, вы не считаете меня членом семьи, — тихо сказала Сара, обводя всех взглядом.

— Это не так, — быстро отозвался Итан, — но мы не женимся на женщинах из-за денег.

— А мне нравится идея жениться на женщине из-за денег, — растягивая слова, сказал Алекс, согревая сердце Сары улыбкой.

Она вздернула подбородок:

— Но у меня одно условие.

Он вопросительно поднял бровь.

— Вы возьмете харвестер Клея Портера и позволите ему отремонтировать десять миль вашей дороги.

— Договорились, — быстро сказал Алекс.

Он вдруг встал и поднял ее на руки:

— Саре нужно поспать: при беременности надо чаще отдыхать.

Последнее, что Сара увидела перед тем, как Алекс пронес ее к двери, — ошеломленное выражение на лицах мужчин. Она хлопнула Алекса по груди.

— Мы же договорились держать это пока в секрете, — прошипела она, снова ударяя его, когда он улыбнулся.

Он стал подниматься по лестнице.

— В любви и на войне все средства хороши, солнышко. Ты стала швырять мне деньги и ультиматумы, а я буду защищаться тем оружием, которое есть у меня, — он остановился наверху лестницы, зловеще улыбаясь. — Не ты одна выудила пару идей из любовных романов. Этот Кинан Оукс и не думал играть честно.

— Да он же не настоящий, — выдавила из себя Сара. — Это всего лишь плод больного воображения глупой женщины.

Алекс пошел по коридору.

— Но она точно знает кое-что о мужчинах.

— Эй! — крикнула Сара, только сейчас обратив внимание, куда он несет ее. — Я не перееду в твою комнату.

Он остановился у кровати.

— Почему?

— Это запутает Делани и Такера, вот почему, — она вырывалась из его рук.

Но он крепко держал ее, прижав к груди.

— Ты единственная, кто запутался, Сара. Мы женаты, у нас будет ребенок, и нам обоим нравится спать в одной постели. В чем проблема?

— В тебе! Ты подумал, что я перееду к тебе в комнату только потому, что мы переспали.

— Не помню, чтобы я много спал прошлой ночью, — сказал он с коварной усмешкой. — Вообще-то мне и самому страшно хочется в кровать, — и он поцеловал ее так, что сложно было поверить в его усталость.

Сара провела следующие восемь дней, тревожась о том, что не выдержит первым — ее рассудок или стиральная машина. Найты были по горло завалены работой по замене двигателей и их ремонту, а она пыталась готовить им еду и содержать их в чистоте, работая одной рукой. Каждый вечер мужчины приходили к ужину, с головы до пят в смазке, с перемотанными пальцами, еле держась на ногах от усталости. Даже Такер помогал им: бежал в мастерскую сразу после школы, чтобы подавать инструменты. Делани, за что ей огромное спасибо, много помогала Саре. Особенно когда понадобилось перенести ее вещи в комнату Алекса: девочка радостно улыбалась, перетаскивая одежду и туалетные принадлежности наверх.

Единственное, чего Саре удалось добиться в эти восемь дней, — это заставить всех мужчин пообещать не рассказывать пока детям о будущем малыше. Шла всего лишь седьмая неделя беременности, и в первом триместре что-то могло пойти не так.