– Почему именно в «Стройдвор»? – удивилась выбору подруги Кристина.

– Он у нас по графику рейдов тайного покупателя. Ты же сама говорила, что их никто не отменял. Посмотришь заодно, как это выглядит.

– Ты уверена, что действительно этого хочешь? – осведомилась Кристина, на что Ася лишь молча пожала плечами.

– Ладно, поехали. – Кристина встала с диванчика, разминая затекшую от неудобной позы шею, и решительно направилась к выходу.

«Стройдвор» Кристину не впечатлил – показался большим и бестолковым. После получаса бездумного перебирания абсолютно ненужных ей пластиковых плинтусов и фурнитуры к ним, так и не дождавшись внимания со стороны продавцов, двух здоровенных парней лет под тридцать, увлеченно изучавших что-то в своих смартфонах, она решительно скомандовала:

– Пошли отсюда, я уже проголодалась.

Ася не возражала. В кафе, прилепившемся под боком у «Стройдвора», они заказали по греческому салату и по куриной грудке, запеченной под ананасами. Яркий салат и нежное мясо нисколько не улучшили настроение Кристины. Охваченная тревогой за Федора и чувством вины перед ним, она не замечала вкуса блюд.

Кристина так задумалась, что не услышала звонка собственного телефона и обратила на него внимание, только когда Ася осторожно похлопала по ее руке. Звонил Рыбак.

– Привет, – сказал он, и по шуму в трубке Кристина поняла, что Иван находится в дороге. – Как Федор?

– Потихоньку. В пять мы с Асей к нему идем. Как у тебя дела?

– Да не особенно. Встретился я с этим товарищем из Пушкинского театра. Он рассказал, что его нанял Иванов якобы для съемок розыгрыша, обещал заплатить двадцать тысяч. Но до съемок дело не дошло. Посидел наш чел полчаса в дежурке, потом пришел Иванов и сказал, что все отменяется, и выдал ему пятерку в качестве компенсации за потраченное время. Я показал ему фотографию Киры, но он ее не вспомнил. Девушку-двойника тем более.

– Понятно, – сказала Кристина. – Значит, режиссером всей этой истории с доппельгангерами был Иванов. И теперь автор сценария, человек, который поручил ему осуществить постановку придуманной им пьесы, обрывает нити, способные привести к нему. Пермяков, очевидно, тоже был в курсе. А Лебедев? Он-то каким боком оказался причастным к этой истории?

– Мне кажется, ты зря сваливаешь все в одну кучу: и мух, и котлеты. Посуди сама: тебе порезали колеса – это раз, следующей ночью кто-то пытался проникнуть в наш офис – это два, этой ночью кто-то повторил попытку – это три. Происшествие с Лебедевым – лишь очередное звено в цепи событий, происходящих вокруг «Кайроса» и направленных именно против агентства. Ведь колеса порезали до убийства Пермякова и Иванова. Нужно искать, кому мы насолили.

– Реально думаешь, что кто-то мстит именно нам? Но кто?

Тут Кристине вспомнились рейды тайного покупателя. Ведь это не просто блажь собственника. Таким немудреным способом проверяется лояльность сотрудников. От недостаточно трудолюбивых просто-напросто избавляются – проблем с относительно неквалифицированной рабочей силой в стране нет. Да, но если рейды эти – прерогатива Аси с Иваном, даже в большей степени именно Аси, значит, опасность грозит в первую очередь ей. Или нет?

Очевидно, Иван думал в том же направлении, потому что спросил настороженно:

– Аська с тобой?

– Да, не волнуйся, мы в кафе неподалеку от больницы, скоро к Федору пойдем. Не знаешь случайно, что можно сердечникам?

На сердечника Федор совсем не походил, скорее на исхудавшего сайгака. Да, он был бледен, с черными полукружьями под глазами и с иглой в руке, от которой тянулась трубка к закрепленному на штативе пузырьку. Но сами глаза, стоило им увидеть Асю с Кристиной, приобрели все то же насмешливо-восторженное выражение. Хотя слова, которыми Федор встретил коллег, не имели к восторгу никакого отношения.

– Ну где вы так долго ходите! – запричитал он обиженным тоном. – Я уже заждался.

– Да к тебе же не пускали, тихий час, – начала оправдываться Ася.

– Если бы ты лежала на этой койке, я бы начихал на все тихие часы! В окно бы залез!

– Ну, мы же не такие способные, как ты, – тонко польстила программисту Кристина.

– И талантливые, – внесла свои пять копеек Ася.

– Талант – мое второе имя, – с гордостью провозгласил Федор.

– А первое, наверное, скромность, – усмехнулась Кристина, и Ася посмотрела на нее с укором – разве можно обижать больных?

Но Федор нисколечко не обиделся и с гордостью провозгласил:

– Мое первое имя в переводе с греческого означает «Божий дар».

– Да ну? – удивилась Кристина.

– Ну да, хотите, спросим у Гугла? Ася, дай твой телефон, а то мой куда-то запропастился, – Федор зашевелился, заерзал, трубка капельницы пришла в движение.

– Не надо! – хором воскликнули посетительницы.

– Мы тебе верим, – добавила Кристина.

– И все равно мне нужен телефон. А еще мой ноут.

– Полежи пока, дружок, без гаджетов, – нахмурила лоб Кристина. – Завтра утром спрошу у врача, можно ли тебе их принести. Если он даст добро, будет тебе и телефон, и ноутбук.

– Да нет же, Кристина Сергеевна, – почти в полную силу заверещал программист. – Я не просто так, а для дела прошу!

– Для какого такого дела? – уточнила Кристина. – Сейчас твое главное дело – набираться сил. Все остальное отходит на второй план.

– И даже Матильда Пасичник? – выпалил Лебедев и склонил набок голову, любуясь эффектом от произнесенных слов.

Бурных аплодисментов не последовало.

– Что за пасечник такой? – удивилась Ася.

– Не пасечник, а Пасичник, четвертая буква «и». Это фамилия у нее такая.

– У кого?

– У Матильды.

Тут до Кристины дошло:

– Матильда Пасичник – это и есть Матя, подруга матери Киры? Ты нашел ее?

– Ура! – обрадовался Федор. – Наконец-то! Нашел. И Матильду нашел, и Татьяну Колобкову.

– Ну, рассказывай скорее. – Ася подошла ближе.

– Только вы бы сели, а то как-то неудобно, вы стоите, а я…

В палате имелся только один стул. Кристина заняла его, Ася же, деликатно сдвинув простыню, устроилась в ногах Федора.

– Короче, пришел я в кафе на Костомаровской. Интересное, скажу вам, заведение! Нужно будет как-нибудь вас туда сводить. Заказал, как водится, хавчика и сижу. Час сижу, второй, третий – и ничего. А потом бац – и нашел. Частная психиатрическая клиника на Космонавта Волкова, журнал записей. Врач Рябов Эдуард Васильевич, пациентка Татьяна Максимовна Колобкова и тут же, рядом, Матильда Аполлоновна Пасичник.

– Она еще и Аполлоновна, – не смогла удержаться Кристина.