Тут Сильвен по привычке покосился на браслет планшета. Он со вчерашнего вечера не интересовался, как у королевы дела. Тошнит, наверное, как обычно… И с ней охрана, как у сокровищницы…

Чёрная, оглушающая тоска накатила с новой силой. Пустота внутри раззявила пасть, и закрывшему глаза Сильвену показалось, что он падает, снова падает, как всегда падает, только внизу не скалы и даже не острые камни, а просто… ничего.

— Дерек, ну что ты молчишь? — капризно добавил мэр, разом растеряв всю свою харизму.

— Граф, вам плохо? — Эмма неожиданно перестала изображать статую и встала из-за стола.

— Сядь, — грубо бросил ей отец, но волшебница как будто не услышала.

Мгновение спустя Сильвен почувствовал её тёплые руки на своих плечах. Ощущение оказалось неожиданно приятным, Сильвен сам себе удивился: вот уж не думал, что сумеет расслабиться, когда ведьма стоит у него за спиной, а её пальцы так близко к его шее. Но чёрт возьми, это и правда было приятно: долгожданное ощущение покоя накрыло Сильвена с головой, словно он всё-таки упал — в волну золотого, тёплого света, который…

— Не трогай меня!

Маска как ни странно выдержала — но исключительно на честном слове. Сильвен сбросил руки волшебницы и оскалился совершенно по-драконьи. Какая-то его часть очень хотела вернуть тот золотой свет. А ещё — чтобы Эмма продолжала осторожно массировать плечи, это действительно было приятно… Наверное, его человеческая, маленькая такая часть об этом мечтала. А вот дракон внутри Сильвена, потерявшийся было в пустоте, сейчас скалился и рычал.

Наверняка Эмма это поняла. Может (Силь на это надеялся), не увидела дракона, но осознала, что самое время извиниться.

Сильвен выслушал её с каменным лицом, пытаясь одновременно влить силу в маску Дерека и сделать это незаметно для волшебницы. Остальные наверняка… Разве что заметили бы в светлых волосах графа красный оттенок, да, может, глаза — наверное, мелькнул вертикальный зрачок. Не больше — в сумерках обычный человек принял бы это за обман зрения. А вот волшебник… Волшебник знает, куда смотреть, и что значат подобные «обманы».

— Оказывается, эртенские маги могут заколдовать человека без его на то разрешения, — голос Сильвена звучал одновременно холодно и высокомерно. Прекрасно, Дерек бы так и сказал.

Эмма отвела взгляд. Выглядела она смущённой и явно не собиралась разоблачать дракона немедленно. Всё-таки не заметила. «Курица, — зло подумал Сильвен. — С её-то потенциалом…»

— Это не было колдовством, — после паузы попыталась оправдаться волшебница. — Это всего лишь…

— Я приношу извинения за свою дочь, — перебил её Виктор.

Но его в свою очередь прервал муж Эммы. Он обнял волшебницу, мягко подтолкнул её к креслу, а сам подошёл к Сильвену.

— Граф, вы наверняка ошиблись. Вы выглядите очень расстроенным. Поверьте: это совершенно нормальная реакция для человека, который расстался с любовником.

— Не расставался я ни с кем!

— Ну-ну, граф, тише. — Алан явно использовал на нём если не магию (конечно, он же обычный человек), то свои психологические примочки: смотрел в глаза, говорил тихо, успокаивающе. — Такие сильные переживания лучше прорабатывать в кабинете у специалиста. Я с удовольствием подберу для вас удобное время…

— Я знал, что ты меня любишь! — громко объявил Крис Кейн, и все повернулись к нему. Мэр довольно улыбался. — И этот… дракон тебя не удовлетворяет!

Сильвен закатил глаза. «И как я до такого докатился?»

— Вот видите, граф, вам уже лучше. — Алан с улыбкой выпрямился. — Может быть тогда… Ягодный пудинг?

Крис Кейн тут же потерял к любовным страданиям интерес. Глаза у мэра загорелись неподдельной страстью.

— Вы сами готовили, Газаль?

— И даже сам собирал ягоды, — подмигнул Алан.

— О-о-о, несите же скорее!

Пудинг принесли лакеи и спор у стола «у нас же семейная встреча» повторился. Алан снова вытащил откуда-то розовый фартук, лакеев спровадили за дверь, Виктор Марис возмущался, Кейн облизывался, с вожделением глядя на ещё один кекс, теперь бордовый, а не шоколадный, украшенный малиной и смородиной. А Эмма опять превратилась в статую и наблюдала за суетящимся у стола мужем.

«А всё-таки, что она со мной сделала?»

Пустота у Сильвена внутри вновь заполнилась огнём, и горел он жарко, как раньше. Сильвен чувствовал себя… Да, пожалуй, не счастливым, конечно, и уж точно не довольным, но определённо живым. Равнодушие сменилось тщательно сдерживаемой яростью.

Слишком это было внезапно.

«Я не нужен Роберту», — в который раз подумал Сильвен, но теперь это была мысль-проверка. И тут же: «Да и чёрт с ним! Не видит, насколько я лучше Эсвена, готов потерять старого друга? Ну и кто из нас идиот?»

Сильвен покосился на Эмму, но та с мечтательной улыбкой наблюдала за мужем. Высокий потенциал. Быстрая смена его, Сильвена, настроения… Не быстрая даже, а резкая. Ладони у дракона вспотели, а когти появились сами собой. Он поскорее спрятал руки под стол.

Эмма Марис была эмпатом.

Придворные маги за такую редчайшую способность — эмпатов во всей каэльской истории хорошо если штук десять насчитывалось — посулили бы волшебнице золотые горы и небо в алмазах. Её отец явно амбициозен, а муж… Сильвен хвост бы отдал на отсечение: Газаль с удовольствием бы переехал в столицу. Там и практика больше, и клиенты побогаче, и статус…

Так почему же Эмма всё ещё сидит в этом заштатном курортном городке, где, положа руку на сердце, маги вообще никому не сдались?

Она не знает о своих способностях, решил Сильвен. Как и о своём высоком потенциале. Наверняка и тем, и другим пользуется интуитивно… Особенно эмпатией — нужный навык для женщины, особенно с таким властным отцом. Контролировать чувства других… Интересно, мужа она так же приворожила? Он хотя бы подозревает?

Впрочем, всё это Сильвена совершенно не касалось. От Эммы Марис требовалось держаться подальше… И, когда всё закончится, отправить её во дворец. Насильно, если придётся: королю пригодится маг-эмпат.

«Даже если я сам не буду Роберту к тому моменту служить, — думал Сильвен, и эта мысль больше не причиняла боли. — У меня тоже есть долг. Какой-никакой. И вообще, Роб ещё пожалеет».

На глаза словно специально попалась открытая бутылка вина. Когда она успела оказаться на столе? И когда в столовую вошли лакеи? Ах да, они же принесли мэру его пудинг… Но их потом выгнали… А после?..

Сильвен схватил бутылку и, не церемонясь, хлебнул прямо из горла. Поспешивший к графу лакей так и замер с протянутыми руками. Сильвен ухмыльнулся ему и кивнул: вали, мол, давай к чёрту.

— Принести ещё вина, милорд? — сглотнув, уточнил лакей.

Сильвен оторвался от бутылки, прищурился… В голове бурлили мысли, и отнюдь не от спиртного — даже бутылки дракону бы не хватило. Если это, конечно, не абсент, и то зависит от сорта. Например, Сильвена вырубал только чёрный. И то после трёх бутылок. Роберт вечно удивлялся, как это в драконе столько помещается?..