— И держите нас в курсе насчет показаний Уиттейкер. Думаю, ей есть что рассказать об этом Зике из Майами.

— Есть! — Холл, дурачась, отдал салют и исчез.

— Дети, — фыркнула Уиндермер, когда он ушел. — Скоро наша контора превратится в детский сад.

— А я думал, что вы сами состоите в молодежном отряде, — сказал Стивенс.

Уиндермер шутливо ущипнула его за руку.

— Спасибо. Наверное, я состарилась раньше времени. Ну да ладно, — она отодвинула в сторону исчерканный портрет Пендера, — нужно усилить охрану в тюрьме, развесить фотографии Сойера и Пендера на каждом углу и останавливать для проверки все автомобили с флоридскими номерами, не только зеленые «форды». Если ребята пока не здесь, то где-то поблизости. Мы должны быть готовы к встрече.

— Так точно. — Стивенс откинулся на стуле и посмотрел в окно.

«Ну что, Пендер, — думал он, — что ты теперь будешь делать?»

— Эй, Тесса, это я, Мэтт, — ворковал в трубку Сойер, прижимая телефон к груди.

Пендер сидел поодаль, слушал и наблюдал. Обыкновенно баритон Сойера повышался на две октавы, превращаясь в тенор, когда он звонил сестре или бабушке. Или его подобие — вот как сейчас, потому что обломки зубов и вздувшиеся от побоев губы сильно затрудняли речь, но он тем не менее, с гримасой отчаяния на лице, пытался передать свои чувства женщине, которую любил, как никого другого.

Интересно, что у Сойера никогда не было постоянной подруги. Он легко знакомился с девушками и любую умел соблазнить в первую ночь — лишь для того, чтобы утром выгнать и забыть. Зная, как он любит свою сестру, Пендер подозревал, что он ищет ее черты в каждой женщине, но, очевидно, не находит.

— Да, я понимаю, — мычал Сойер, — прости, Тэсса, я врал тебе.

Крот, бывало, так здорово высмеивал голосовые метаморфозы, происходящие с Сойером во время междугородних телефонных звонков, что Пендер всякий раз не мог удержаться от смеха. Но сейчас, слушая, как Сойер борется с дрожью в голосе, он и не думал смеяться.

— Сам-то я в порядке, — говорил Сойер, — мне просто больно за тебя.

Когда Пендеру надоело подслушивать, он включил телевизор, улегся на кровать и задумался. А он-то кому позвонит, если захочет попрощаться? Интересно, что сказали бы его родители? Что они подумали, когда к ним заявились агенты ФБР? Наверное, им было все равно. У него нет никого, кроме Мэри. Она и есть его семья. О ней единственной он тоскует. И ему даже нравится это чувство, потому что оно позволяет ему ощутить, что он до сих пор жив.

Вечером Тиффани выходила купить чего-нибудь из еды и вернулась с пачкой дешевых крекеров и свежим выпуском «Фри пресс».

— А я присмотрела подходящего клиента, — объявила она, широко улыбаясь, и показала им статью в газете с фотографией лысеющего белого мужчины лет сорока пяти. Кинопродюсер Джейсон Кардинал — молодая жена, двое маленьких детей и дом в фешенебельном пригороде.

— Здесь написано, что за прошлый год он наварил пятнадцать миллионов, — сказал Сойер. — Что ж, нехило.

— Лучше взять его жену, — предложила Тиффани, — он заплатит любой выкуп.

Пендер снова вспомнил Хейли Уиттейкер и покачал головой:

— Нет, это исключено. Дети и женщины — не наш контингент. — С самого начала он пытался подходить к делу рационально, убеждал себя, что жертвы не особенно страдают, попадая к ним в руки, но один взгляд на лицо Хейли заставил его устыдиться и понять, что это неправда. «Будь я проклят, если мы похитим женщину», — думал он.

Итак, последней их целью стал Джейсон Кардинал. Они снова забились в дешевый мотель близ трассы I-94 к северу от Детройта, где Пендер пытался составить план. Это станет самым амбициозным из их проектов, которому гарантирована широкая известность, чего он всегда так страшился и старался всеми средствами избегать.

Пендер знал, что его план, продиктованный отчаянием, никуда не годится. Но другого плана у него не было. Он не может допустить, чтобы Мэри гнила в тюрьме, пока он разгуливает на свободе. И если повезет, то с этими дешевыми номерами в захудалых мотелях будет покончено раз и навсегда. Дальше они будут спать в гамаках у океана.

По телевизору снова демонстрировали их фотографии. Его, Мэри и Сойера. Сойер сидит где-то на пляже с бутылкой «Короны» в руках и широкой глупой улыбкой, и опять они с Мэри на островах Сан-Хуан. При виде этого снимка Пендер невольно похолодел. Внизу бегущей строкой проходило сообщение: «Направляются в Детройт».

Что ж, ничего удивительного — Хейли успела обо всем проболтаться. Она, будучи в шоке, считает их ничем не лучше Д’Антонио, с той разницей, что Д’Антонио ей ближе.

Пендер прибавил громкости как раз в тот момент, когда диктор говорил о темно-зеленом «форде-эксплорере» с флоридским номером. Это было им на руку. Благодаря одному «ниссану», ржавеющему на парковке возле «Супер Кмарт», номер у них теперь был мичиганский, и тем самым они получали небольшую передышку.

— Ну все, все, мне пора, — говорил Сойер сестре, чуть не плача. — Не беспокойся обо мне, Тесса. Слушай, что бы ни случилось, я тебя люблю, понятно?

«Вот черт, он совсем расклеился», — не без страха понял Пендер.

Положив трубку, Сойер вздохнул, расправил плечи и обернулся. На лице его было совершенно непроницаемое выражение.

— Ну и дела, — произнес он своим обычным голосом. — Боже, я думал, что не вынесу этого.

Джейсон Кардинал жил в парковой зоне неподалеку от озера Сен-Клер, в просторном особняке красного кирпича. Перед домом был газон размером с футбольное поле. И вообще все вокруг говорило о том, что здесь живет крупный предприниматель.

Без четверти девять Кардинал вышел из дома, сел в ярко-красный винтажный «ягуар» и поехал на работу.

— Вот это да! — вытаращил глаза Сойер, увидев его автомобиль. — Он зимой гоняет на «ягуаре». Одна эта тачка тянет на тысячу штук.

— Значит, денег у него навалом, — сказала Тиффани, — и он с легкостью заплатит выкуп.

— Если бы дело было только в деньгах, — вздохнул Пендер, трогаясь следом по улице, — я бы и не волновался.

Кардинал привез их в промышленный парк, где находилось неприметное здание складского типа под вывеской «Кардинал рул студиос». Когда он вошел в здание, они смотались позавтракать, вернулись и встали на другой стороне улицы возле завода электроники. Включили радио и приготовились ждать. Через семь-восемь часов дешевых такос, теплой колы и глянцевых журналов дверь студии открылась, и Джейсон Кардинал снова вышел. Сойер тронул Пендера за плечо:

— Видишь?

Они следовали за «ягуаром», держась на расстоянии в полквартала. Убедившись, что Кардинал едет домой, Пендер увеличил скорость и обогнал его, чтобы успеть подготовиться к встрече.