Контрразведчик скривил лицо в кислой улыбке.

— Все верно, юный химик. К тому же по выводам аналитиков у неизвестных «браконьеров» высокая потребность в воде, причем в жидкой фазе, для ускорения синтеза. А значит, и в такой планете, как наша. Возможно, это и есть мотив. Вот только откуда они явились и как пропали с траектории ударов Штрауса — большой вопрос. «Альфа», Экспедиционный флот, Орфорт — все совсем разные места.

— Подожди, подожди. Кремневые твари исчезли, алмазные появились. А чем Штраус в них палил?

Марра на секунду прищурился и расхохотался.

— Кто более догадливый, ты или Алекс? И зачем я тебе нужен, если ответы уже заготовил.

— Скорее догадки. Просто скажи, и все.

— Ты и химик, и физик. Боюсь, себя переоцениваешь. Там и правда был комбинированный удар: информационные бомбы, заряд темной материи, может, и еще что-то. Деталей не знаю. Но такого эффекта они точно не ждали.

Жаль, что ударные энергетические выбросы образованию Ларского не по зубам. Какие они там бывают? Одномоментные, инерциальные, импульсные цепные. А еще ядерные, кварковые, лептоновые, субэнергетические. Вот и весь знакомый список, а о химических реакциях при встречных ударах карта познаний стерильна. Но иногда ответы находятся по странным ассоциативным цепочкам. Что ж, из Марры в один заход большего не вытянуть, и теперь очередь Никиты открывать загашник.

— А диверсант тебе нужен был, чтобы сравнить образец с врагом.

— И не только. Попробовать установить контакт. Сопоставить с образцами, которые привезет Карл Штраус. «Альфа» возвращается форсированными кросс-переходами.

— Гросс сможет переломить ход войны?

— Если бы! Столкновения идут по всей планете, Луна частично захвачена. Ну ты и сам знаешь. ЦКЗ прогнозирует, что «Альфа» только притормозит разгром. Это кристаллическое дерьмо постоянно множится и растет. Мы не строим крейсеры с такой скоростью, как они сверхмощные друзы. Свет, лед, минералы — весь мусор космоса тварям на прокорм. Если мы не найдем принципиально новое решение — превратимся в такой же мусор.

— Понятно. Шли Игнатова. Я отдам твоему служаке кусочек диверсанта. Совсем маленький, правда.

— Что!? Что ты отдашь?

Марра чуть не вывалился из собственной голограммы и не забрызгал Ларского цифровой слюной возмущения. Разговор они закончат, как и начинали: спрут подскочил и навис над Никитой затянутой в китель махиной.

— Какие у тебя претензии? Твой Игнатов свалил с армейскими не успели глазом моргнуть, ты со мной на связь не выходишь. А мои ребята образец словили. И поработали. Кое-какие результаты есть. Понимаю, что вы вытяните большее, вот и отдаю.

— Сукины вы дети с Треллином!

— Да при чем здесь Алекс? Мы договорились с тобой сотрудничать, вот и сотрудничаем. Вполне плодотворно, кстати.

Если бы спрут был оборотнем, то, наверное, бы зарычал, а так только вибрация по телу прошла от проглоченной ярости. Оставшись один, Ларский вольготно закинул руки за голову и качнулся.

В крошечном рабочем кабинете ходить особо некуда. Только вокруг узкого интерактивного стола с притиснутым сидением. Что ж, он не один сидит на табуретке в окружении анимированного дизайн пространства. Полная база таких счастливчиков, среди них и те, кого сюда эвакуировали с психологическими травмами. Кружи по крошечному радиусу и наслаждайся иллюзией комфорта. Но не хотелось ни прерий, ни городских пейзажей, ни обступающих океанских глубин. Поэтому тесная ячейка раздвигалась знакомым убранством прокурорской берлоги в Маниле: широкие соты политеки, бар с резными амурчиками и высокое окно, за которым ныряют секции энерголифтов. Где-то в глубине души Ларский надеялся на магию: привычное место работы не исчезнет, не рассыплется прахом, а дождется его возвращения.

Все, что хотел, он от Марры получил. Вот только куда это его продвинуло? По большому счету — никуда. И решение отдать фрагмент диверсанта контрразведке — единственно верное. Как бы ни старался Солгано, криминалистическая лаборатория полиции заточена под другое — изучение объектов земного характера. И база для анализа недостаточная для классификации убийцы родом с Дальних пределов. Хотя кое-какие выводы Филиппе все-таки сделал.

Главная потребность кусочка кристалла — рост. В качестве сырья подходит все, что угодно, любой минерал тварь переварит. Растет, если пичкать его ультрафиолетом или рентгеновским излучением. Нафантазированные Ларским поведенческие опыты много не дали. Следственный эксперимент с хронокопией не спровоцировал кристалл ни на какие действия. Хотя Филиппе горячо утверждал, что на месте убийства активность информационного обмена, как он говорил — напряжения в кристаллических решетках, резко возрастала. Когда ради пробы подсовывали модели разных животных и клонированного ящера — такого эффекта не возникло. Значит, кристалл различал ситуации и сохранил память, хоть и утратил большую часть своего организма. Этого говорило о способности фрагментов диверсанта мыслить автономно.

— Он не проявляет агрессию, — твердил Солгано, — потому что правильно оценивает свои возможности и делает необходимое: ест, растет, наращивает мощь. А чем он больше, тем умнее и сильнее.

— То есть наш диверсант, пока был непойманным скакал по джунглям, мог стать еще крупнее и опаснее?

— Мог. Но не стал. Значит по каким-то причинам не видел в этом выгоды для себя.

— Прятался?

— Не знаю, — отмахнулся Солгано. — Такие выводы — дело следствия. Я могу лишь сказать, что мог и не делал. Значит для уничтожения объектов фауны считал свой размер оптимальным. На другое не замахивался.

— Фауны, флоры. Может, просто биомассы?

— Возможно.

— И интеллектуальных объектов, создаваемых биомассой?

— Вы про рисунок и книгу в Зоосити? Да, возможно. Вполне сойдет за рабочую версию.

— Тогда у нас получается, что цель диверсанта: уничтожение биомассы, такой, чтобы при этом не быть обнаруженным, и искусственно создаваемых биомассой объектов. А как насчет людей?

— Вот, кстати, информационный отклик на людей ниже, чем на модели животных. Либо верно оценивает свои возможности, понимает, что человек для него пока не потенциальная жертва. Он просто больше, сильнее, умнее. Либо…

— Либо вообще не видит в людях объекта нападения. Что странно.

— Да. Сейчас активно работает несколько лабораторий с захваченными военными кристаллами. Данные по их физическим свойствам и характеру мышления постоянно пополняются. Мы загрузили все по диверсанту и по его фрагменту, построили поведенческую модель и провели сравнение. ЦКЗ упорно регистрирует только семидесятипроцентное функциональное сходство между нашим образцом и остальными.

— Я знаю, но что толку.

— Что-то вроде мотивов действия у них отличается, причин, почему и на кого нападают.

— То есть наш подопытный охотится за другими жертвами?

— Вроде как. Может дело в размерах. Но интуиция подсказывает, что не только.

Не только… Но что тогда? Ларский опустился на обнявшее его кресло и закрыл глаза. Что произошло на Дальних Пределах, когда гросс-адмирал Карл Штраус разрядил пушки в армаду безымянных «браконьеров»? Черную вымороженную пустоту