– Что это за модель?

– Морская. «Люгер» образца четырнадцатого года. Осталась от отца.

Хе-хе, а ведь для него этот пистолет значит многое. Хоть и старается этого не показать, но выражение лица чуть изменилось, да и тон голоса тоже… Хромов бросил короткий, быстрый взгляд на полковника – заметил ли? И одобрит ли его идею? А, черт с ним! В конце концов, Сергей присягу никому пока не приносил, да и Мартынов у них командир лишь благодаря своему авторитету. Сейчас же, когда невооруженным глазом видно, что он после контузии с трудом на ногах держится, некоторыми элементами субординации можно и пренебречь. Тем более он ничем не рискует.

– Вот что, герр Манштейн. А давайте я предложу вам сделку. Хотите обратно свой раритет? – Хромов неспешно, привычными движениями выщелкнул патроны, удивившись попутно тому, что номера пистолета и магазина совпадают[18]. Толкнул оружие в сторону собеседника. – Забирайте.

– В чем подвох? – немец остался недвижим, но в глубине глаз его однозначно что-то дрогнуло.

– В том, что я предлагаю вам жизнь в обмен на сотрудничество. Вы сообщите мне то, что поможет освободить наших людей. Ни в коем случае не разнести ваш паршивый гарнизон вместе с городишком по бревнышку – у меня просто нет желания рисковать. В этом случае мы тихо войдем, тихо заберем их, тихо отступим. Не будем воевать – и это сохранит жизни многих людей. И ваших, и моих. Если нет… Тогда, как говорят американцы, ничего личного, просто бизнес. Все же у нас немного людей, зато в достатке бронетехники, плюс возможность выбрать место и время для удара. На что мы способны, вы уже могли убедиться. Будет резня… Итак, сведения… И как только операция будет окончена, вы сможете бежать. Не голым и босым, а в нормальной экипировке и при оружии. Без каких-либо расписок о сотрудничестве – я вас не вербую. При таких раскладах добраться до населенного пункта, контролируемого вашими войсками, особых проблем не составит.

Немец задумался, после чего осторожно спросил:

– Какие гарантии?

– Не могу вам дать ничего, кроме слова офицера.

– Офицера? Гм… Вы же у нас товарищи.

Сарказма в его тоне хватило бы на десятерых. Хромов безразлично пожал плечами:

– Вы и впрямь думаете, что со сменой вывески исчезла Россия?

На этот раз пауза длилась чуть дольше. Затем майор усмехнулся:

– Возможно, вы и правы. А как насчет… моих сослуживцев?

– А никак. Не будьте наивным – побег одному человеку организовать можно без особых усилий, группе – куда сложнее. Это неизбежно привлечет внимание вашей… гм… контрразведки. Да и кто-то из беглецов может или что-то заподозрить, или позже решить обелить свое имя. В гестапо что-то ляпнет… Оно вам надо?

– Пожалуй, что нет, – голос немца был задумчив, но никого это уже не могло обмануть. Он согласен, но старается по возможности сохранить лицо. Его право. – Ну и замечательно. Единственный выживший, сумевший проявить героизм и сбежать, и доказать обратное невозможно. В вашем положении большего не выторговать. Решайтесь, майор…

Когда разговор окончился и Манштейна увели, Мартынов, до того молча сидевший и лишь в ходе чисто тактических вопросов оживившийся, рванул Хромова за рукав и раздраженно пропыхтел:

– Больше никогда так не делай, ясно?

– А то что?

– А то, что сейчас ты угадал, потом можешь и нарваться. Никто не мешал обсудить и выработать решение, а уж потом…

– Успокойтесь, Александр Павлович. Мне туда идти, мне рисковать – значит, мне и лучше понимать, что и как можно сделать.

– Если ты вообще будешь это делать.

– Буду, конечно. А вы против?

Полковник скривился, но промолчал. Очень похоже, сообразил, что его, случись нужда, сейчас могут и послать на известные всему миру буквы. Проворчал лишь:

– Ты, главное, не суй пальцы, куда не надо. Их не так много, как может показаться.

Хромов лишь плечами пожал. Ну, охота командиру нотации почитать – пусть его. Для него самого все равно дело уже решенное. Лично его куда больше напрягало, что пришлось вернуть шикарный трофей. Морской «люгер» наверняка мог бы стать украшением его коллекции, но не срослось. Так из-за этого плакать, что ли? Сейчас требовалось допросить остальных фрицев и хотя бы частично убедиться, что майор им не соврал. Мало ли, вдруг у него какие-то загибы, напрочь убивающие инстинкт самосохранения? В конце концов, редкие дебилы встречаются все чаще. Поэтому доверяй, но проверяй, причем делай это на регулярной основе. Как сейчас, например. А спорить о том, как надо или не надо действовать, можно и после боя.

Надо же, каких только уродов немцы с собой ни притащили! Еще и словаки, о наличии которых в этой войне Хромов в прошлой жизни вообще не слышал. Но Мартынов подтвердил – да. Были такие. После того как немцы в трогательном единении с поляками сожрали чехов[19], словаки оказались в свободном плавании, организовали собственное государство и тут же записались в сателлиты к немцам. Уже вместе с ними сами наехали на Польшу, кое-что с того поимев, а потом и в войне с СССР участие приняли. Довольно неоднозначно оценивались, к слову. Как солдаты неплохие, весьма стойкие и храбрые, но вот случаи ухода к партизанам, да не поодиночке, а целыми взводами, тоже имели место быть. В общем, своеобразный народ.

Собственно, очень похоже, из-за того, что основную массу войск в этом вшивом городишке составляли как раз словаки, майор и пошел на сотрудничество. Беречь союзников в обычаи немцев не входило, что цинично, однако разумно. Потому сдал он их без зазрения совести, и это, в общем, могло только радовать. А вот остальное – не очень.

Итак, гарнизон. Словаки. Две роты. При нынешнем упадке возможностей группы Мартынова это чуть больше чем до хрена. Нет, конечно, можно сказать, что главная дорога – это та, по которой едет танк, и попытаться их шугануть. Может, разбегутся, может, нет, и риск явно чрезмерный. Особенно учитывая, что словаки в городе не одни.

Помимо этого европейского недоразумения там находились два взвода саперов из Венгрии, еще взвод немецкой пехоты, охраняющей непосредственно железнодорожную станцию. Танкоремонтная мастерская и при ней, кроме того, два взвода охраны, на этот раз из СС, и госпиталь. Что при нем – вообще непонятно. Плюс конвойный взвод – тот, который, собственно, и доставил туда пленных, а сейчас их охранял. Ну и немецкая администрация, усиленная персоналом военно-полевого суда. У нее своя охрана, она же расстрельная команда – еще взвод СС. В общем, приятного мало.