Электричка затормозила на подходе к станции, и я тяжело плюхнулся на освободившееся сиденье. Примостившись на лавке напротив, Машура уставилась на меня влажными глазами:

– Ой, Лианчик, ну прости меня, а? Пожалуйста. Я была такой дурой! Я же ведь не знала…

Между нами протолкались чьи-то ноги, набитая картошкой авоська на миллиметр разминулась с моим носом.

– Понимаешь, я вышла в сад, а там зверь, – поспешила продолжить спутница, переждав авоську. – Я думала, поймаю его, зажарим… Только он пронырливый оказался, и я заблудилась. Там все дома такие похожие… А потом я нашла ларек…

В голове у меня забрезжила догадка:

– Погоди-погоди, какой зверь?

Машура смешно наморщила носик:

– Ну, я не знаю. Белый такой, пушистый, с черными пятнами, – и она изобразила руками подобие крупного батона.

– Кот, что ли? – подозрительно уставился я на девушку.

– Наверное, – пожала та плечами. – Да какая разница? Все равно я дура самонадеянная…

Вот правду говорят, в любой ситуации можно найти светлую сторону. Ведь удайся Машуре поимка «зверя», и не избежать мне угощения кошачьими котлетами. Хотя, может, котлетки-то из Ноала были бы?

– Маш, запомни две вещи, хорошо? – поймав заинтересованные взгляды соседей по «купе», уже некоторое время прислушивавшихся к разговору, я попробовал перейти на язык Среднего мира. К моему удивлению, это с легкостью получилось. – Во-первых, кошек у нас не едят. Во всяком случае, без крайней необходимости. Во-вторых, демиург хренов нас обоих развел, как детей малых. Так что давай не будем выяснять, кто виноватее, и подумаем, как быть дальше.

– Это и была крайняя… – насупилась девушка, но тут же просияла. – Значит, ты на меня больше не сердишься?

– Был бы с этого толк! – Бурчание в животе завершило утверждение восклицательным знаком. – Слушай, а у тебя пирожка там еще не осталось?

Пока я уминал последний из добытых Машурой шедевров толмачевской кулинарии, охотница на котов заваливала меня вопросами о… да, в общем, обо всем, на что падал ее взгляд. Кто управляет электричкой? Что такое электричество? Можно ли на нем летать? Как делают пирожки? Откуда берется капуста? Почему нельзя питаться кошками, а пирожками – можно? Девушка напротив через проход – вампир? А почему тогда у нее такие черные когти?

Пришлось основательно перетрясти свои познания в области физики, сельского хозяйства и секретов национальной кухни, переходя на русский, когда в рокханском не находилось подходящих слов. Обсудили мы и тему нашего неожиданного полиглотства – правда, пирожок к тому времени давно уже был уничтожен. Почти не споря, сошлись на том, что полеты между вселенными каким-то образом наделяют путешественников знанием языка мира назначения, хотя и родная речь при этом не забывается. В качестве эксперимента я поинтересовался:

– Do you think you can live in this world? I mean, if we never get you back?

Машура чуть призадумалась и вдруг выдала с американским акцентом:

– I think, I can live anywhere, if only I am sure, that my home world as I know it is still there.

– Жесть! – Я подпрыгнул на скамейке, на меня зашикали, и я спросил уже более спокойно. – А по-китайски тоже можешь?

– Оу джень шагуа! – заявила девушка и пнула меня тапком. – Давай лучше думать, как разыскать дракона Женетт!

– А зачем Женетт? – не понял я. – Волчка-то у нас все равно нету.

– Вот шагуа ты и есть, – тряхнула растрепанной шевелюрой Машура. – Да она единственная, кто может нам помочь!

– С чего ты взяла? – Я переждал очередной отлив пассажиров и пересел на лавочку рядом с моей спутницей – так ей пинаться не с руки будет, точнее, не с ноги. – Может, Ла Керт забыл тебе рассказать, что госпожа ваша Средний мир от скуки бросила? И Торбук всучила первому встречному, чтобы от проблем избавиться?

– Ты не понимаешь! – Упрямица с жаром дернула концы колготочного шарфа. – Женетт тебя выбрала, потому что считала, что ты справишься с задачей лучше нее. Конечно, она поможет, как только узнает, что случилось!

Святая простота! Ну вот что тут скажешь?

– Допустим, – согласился я, просто чтоб не слышать больше про мое «избранничество», – мы найдем драконицу. Допустим даже, она захочет спасти наши задницы. Но что Женетт может сделать без Торбука? Это в Среднем мире она хозяйка, а тут кто? Туристка?

Энтузиазма у Машуры чуть поубавилось, но сдаваться она не собиралась:

– А ты что предлагаешь? Плюнуть на все? Умыть руки? Ах да, конечно, чего суетиться. Ты-то дома скоро будешь, с мамочкой-папочкой. Тебе до чужого мира – как до пропеллера. Пусть там хоть трава…

Разозлиться по-настоящему я не успел. В двери тамбура протиснулись контролеры – здоровый бугай и каланча. Народ полез в карманы за билетами, какой-то студентик метнулся по проходу – видно, тоже зайцем ехал.

– Маш, смотри! – я пихнул разошедшуюся соседку в бок и сделал круглые глаза. – Дракон Женетт!

– Где? Где? – Машура чуть из халата не выпрыгнула.

– Там! – ткнул я пальцем в свободный от контролеров конец вагона и снялся с места. Создание Женетт помчалось впереди меня, ввинчиваясь между пассажирами с ловкостью штопора. Я постарался припомнить, какая станция следующая. Выходило, что «Аэропорт», но до нее еще надо было доехать. Хотя, если контры зашли только с одного конца, то оставался шанс отсидеться в хвосте…

– Ты, жид пархатый, будешь платить или выходить?! – донеслось прямо по курсу.

Мля, вот и попался студентик! Отборный мат и жалобные попытки жертвы восстановить справедливость подтвердили верность моего предположения: вторая пара контролеров прочесывала состав с хвоста. А в середине застряли я и Машура, все еще тщетно выглядывающая госпожу – вот непруха!

– Лиан, что там происходит?

Бедлам, наконец, привлек внимание иновселенянки, вставшей на цыпочки, чтобы рассмотреть источник шума. Я дернул ее за рукав – нечего зря маячить:

– Ничего. Я ошибся, это не Женетт была. Пора на выход – наша следующая.

На платформу мы вывалились без шума и пыли. Студентик выскочил из соседней двери, придерживаясь за подбитый глаз. Двери закрылись, контры поехали дальше.

– Все, Маш, приехали. Теперь лучше на метро.

Но Машура не отвечала. Разведя руки, будто собиралась взлететь, девушка застыла, задрав голову к серому, выстиранному дождями небу. Там, глухо рокоча и помигивая огнями, заходил на посадку самолет.

Дождь барабанил по пластиковому козырьку остановки с упорством почтальона, пытающегося доставить заказное письмо. Если бы оно предназначалось мне, в нем бы наверняка стояло: «Можешь сидеть до второго пришествия, удод. Она не придет. С приветом, Бог Погоды». Но для того чтобы убедить Машуру в этой очевидной истине, надо было вскрыть конверт и сунуть сообщение свыше под ее посиневший нос. Упрямица, похоже, скорее согласилась бы замерзнуть насмерть, чем покинуть свой сторожевой пост, так и не встретив дракона Женетт.