– Не хочешь опустить эту штуку? – огрызнулась она на Ви.

– Ни капельки. Прости. – В голосе Ви было ровно же столько же сожаления, сколько в шаре, летящем на здание, чтобы его снести.

– Так, давайте просто успокоимся, – сказал Роф и кивнул Хекс. – Что там у тебя.

Женщина вытащила бархатный мешочек и бросила его в направлении Рофа. Тот, рассек воздух с тихим свистом, и он поймал его, полагаясь не на зрение, а на слух.

Внутри лежало два бледных голубых глаза.

– Итак, прошлой ночью у меня была интересная встреча, – протянул Рив.

Роф взглянул на симпата.

– Ну и чей пустой взгляд я держу в своей ладони.

– Монтрега, сына Рема. Он пришел ко мне и попросил убить тебя. У тебя серьезные враги в Глимере, друг мой, и Монтрег лишь один из них. Не знаю, кто еще состоял в заговоре, но я не стал рисковать, и мы предприняли меры.

Роф вернул глаза в мешочек и сжал его в кулаке.

– Когда они собираются это сделать.

– На заседании Совета, послезавтра ночью.

– Сукин сын.

Ви убрал пушку и скрестил руки на груди:

– Знаешь, я презираю тех ублюдков.

– Да что ты, – сказал Рив прежде, чем сконцентрироваться на Рофе. – Я не связывался с тобой, пока не решил проблему, потому что мне очень нравится мысль, что король мне чем-то обязан.

Роф не смог удержаться и засмеялся.

– Пожиратель грехов.

– А то.

Роф подбросил мешочек.

– Когда это произошло?

– Примерно полчаса назад, – ответила Хекс. – Я не прибрала за собой.

– Что ж, они определенно получат послание. И я все еще собираюсь на ту встречу.

– Уверен, что это мудро? – спросил Рив. – Кто бы ни стоял за этим, ко мне больше не обратятся, потому что они знают, кому, как оказалось, я верен. Но это не значит, что они не найдут кого-нибудь другого.

– Ну, так пусть, – сказал Роф. – Смертельные схватки – это по мне. – Он взглянул на Хекс. – Монтрег приплел кого-нибудь?

– Я перерезала ему горло от уха до уха. Тяжеловато говорить в таком состоянии.

Роф улыбнулся и посмотрел на Ви:

– Знаешь, удивительно, что вы двое плохо ладите.

– Да не особо, – сказали они в унисон.

– Я могу отложить заседание Совета, – прошептал Рив. – Если хочешь разузнать, кто еще имеет к этому отношение.

– Не надо. Будь у них хоть капля смелости, они бы попытались убить меня сами, а не побежали бы за этим к тебе. Поэтому есть два варианта. Поскольку заговорщики не знают, разболтал ли про них Монтрег прежде, чем ему попортили вид, то крысы либо залягут на дно, потому что именно так поступают трусы, или же свалят вину на другого. Так что собрание состоится.

Рив злобно улыбнулся, симпат в нем дал о себе знать:

– Как пожелаешь.

– Но я хочу услышать от тебя честный ответ, – сказал Роф.

– Каков вопрос?

– Говоря начистоту, ты думал о том, чтобы убить меня? Когда он попросил.

Рив какое-то время молчал. Затем медленно кивнул.

– Да, думал. Но, как я и сказал, теперь ты мне должен, и, учитывая… обстоятельства моего рождения, это… куда ценнее всего, что может для меня сделать какой-то льстивый аристократ.

Роф кивнул всего раз:

– Такую логику я уважаю.

– Кроме того, давай признаем, – Рив снова улыбнулся, – мы теперь одна семья.

– Все верно, симпат. Все верно.

* * *

Припарковав скорую в гараже, Элена пересекла парковку и зашла в клинику. Нужно было забрать вещи из шкафчика, но не это вело ее. Обычно, в это время ночи Хэйверс занимался картами в своем кабинете, именно туда она направлялась. Подойдя к двери, Элена достала резинку, собрала волосы и туго завязала их внизу, у шеи. На ней все еще было пальто, но, несмотря на низкую цену, оно было сшито из черной шерсти и создавало впечатление, будто его сделали на заказ, поэтому она посчитала, что выглядит нормально.

Элена постучала о косяк, и, услышав вежливое разрешение, вошла. Предыдущий офис Хэйверса был роскошным старинным кабинетом, уставленным антиквариатом и книгами в кожаном переплете. Теперь, когда они переехали в новую клинику, его личное рабочее место ничем не выделялось: белые стены, линолеум на полу, стол из нержавеющей стали, черный стул на колесиках.

– Элена, – сказал он, оторвав взгляд от чертежей, которые просматривал. – Как поживаешь?

– Стефан теперь там, где…

– Дорогая, я и понятия не имел, что ты его знала. Катя рассказала мне.

– Я… знала. – Но, может, ей не стоило упоминать об этом при женщине.

– Дражайшая Дева-Летописеца, почему ты не сказала?

– Потому что хотела почтить его.

Хэйверс снял черепашьи очки и потер глаза.

– О да, это я могу понять. И все же мне жаль, что я не знал. Всегда не просто иметь дело с мертвыми, а с теми, с кем был знаком лично, особенно.

– Катя отпустила меня пораньше…

– Да, это я ей сказал. У тебя была длинная ночь.

– Что ж, спасибо. Но прежде, чем уйти, я бы хотела спросить у тебя о другом пациенте.

Он снова надел очки.

– Конечно. О ком?

– Ривендж. Он приходил прошлым вечером.

– Я помню. У него какие-то проблемы с лекарствами?

– Ты случайно не видел его руку?

– Руку?

– Инфекцию в венах на правой стороне.

Доктор расы приподнял свои черепашьи очки выше на нос.

– Он не говорил, что его беспокоит рука. Если он захочет вернуться и встретиться со мной, я с радостью на нее взгляну. Но как ты знаешь, я ничего не могу выписать, не обследовав его.

Элена открыла было рот, чтобы возразить, но в кабинет заглянула другая медсестра.

– Доктор? – сказала женщина. – Ваш пациент готов, он в четвертой палате.

– Спасибо. – Хэйверс перевел взгляд на Элену. – А теперь иди домой и отдохни.

– Да, доктор.

Покинув его кабинет, она наблюдала, как лекарь вампиров в спешке скрылся за углом.

Ривендж не вернется, чтобы встретиться с Хэйверсом. Ни за что. Во-первых, казалось, он слишком болен для этого, и, во-вторых, он уже доказал, что был непробиваемым бараном, раз намеренно прятал ту инфекцию от врача.

Безмозглый. Мужчина.

Да и она не лучше, учитывая то, что вертится у нее в голове.