С его четырьмя входами и множеством окон, зал был ночным кошмаром телохранителя. И, что еще хуже, Эриаду провозгласило конференцию открытой не только для делегатов, но и для репортеров инфосети, разнокалиберных чиновников и объединений ветеранов, музыкантов, представителей корпораций и чуть ли не для всякого, кто обладал хоть каплей влияния. Ожидалось прибытие представителей столь многих рас — каждая со своими референтами, прислужниками, наемными переводчиками и охранными дроидами, — что казалось почти не реальным разобраться, кто здесь по праву, а кто — нет.

Куай-Гон совершил еще один полный оборот вокруг своей оси. Делегация Эриаду скромно выбрала место в центре зала, так что верховный канцлер Валорум будет сидеть слева от них, а директорат Торговой Федерации — справа. Гильдия купцов и Технологический союз рассядутся между секторами, отведенных двум ведущим делегациям, а уж между ними придется расположиться остальным представителям цен тральных и внешних миров.

Куай-Гон снова оглядел лабиринт переходов и мостков под потолком. На многих из них крепилась осветительная и акустическая аппаратура.

Снайперы могут расположиться почти где угодно, подумал он. Наемным убийцам будет, где разгуляться, даже если это будут не фанатики-смертники.

— Вы что-нибудь уловили, учитель? — спросил Оби-Ван у него за спиной.

— Только то, что мы боремся к какой-то невидимой силой, Оби— Ван. Каждый раз, когда мы близки к тому, чтобы узнать в лицо нашего противника, он обыгрывает нас и ускользает.

— Так значит, это не капитан Коул?

Куай-Гон покачал головой.

— Тут чувствуется гораздо более сильная рука организатора — того, кто столь же играючи использует Коула, как использовал нас.

— Но не Хавак?

Куай-Гон на мгновение задумался, потом покачал головой.

— Он не носит ни одного из известных мне имен, падаван. Возможно, весь секрет в том, что мы не способны планировать дальше текущего момента. Что ты чувствуешь?

Оби-Ван изо всех сил сосредоточился, и это очень наглядно проявилось на его физиономии.

— Я чувствую, что мы близки к развязке, учитель.

Куай-Гон потрепал его по плечу.

— Это успокаивает.

Ади Галлия и Вержер спустились на первый ярус, чтобы поговорить с ними.

— Охрана уверяет, что сканеры на входе способны обнаружить не только оружие, но и взрывчатку — независимо от состава, — сказала Ади. — Гвардейцы займут позиции внизу, в центре зала и наверху, в переходах. Охранные и другие дроиды обеспечат продолжение наблюдения за прилегающими крышами.

— Это может помешать Коулу напасть здесь, — возразил Куай-Гон, — но как насчет того, что творится вне зала?

— Маршрут верховного канцлера компьютер определит в последний момент.

— Я бы предпочел, чтобы этот маршрут привел на стоянку на крыше.

Ади отрицательно покачала головой.

— Мне жаль, Куай-Гон. Он настаивает на использовании наземного транспорта. Придется нам положиться на те же меры предосторожности, которые были приняты по дороге из космопорта в резиденцию заместителя губернатора Таркина.

— Куай-Гон! — раздался голос мастера Тийна.

Он обернулся. К ним через зал торопились Тийн и Ки-Ади-Мунди.

— Обнаружен фрахтовик капитана Коула. В заднем отсеке нашли десять связанных таможенников.

Куай-Гон и Оби-Ван быстро переглянулись.

— Откуда известно, что это корабль Коула?

— Записи навигационного компьютера говорят, что он совершил прыжок в пространство Эриаду из систему Карфеддиона, — пояснил Ки-Ади-Мунди.

— Должно быть, Коул отправился на поверхность на корабле таможни, — предположил Куай-Гон.

Тийн кивнул.

— Корабль таможенников сейчас находится на территории космопорта.

— Нам надо взглянуть на него, — торопливо выпалил Оби-Ван. Потом вдруг поперхнулся и уставился на Тийна. — А как они нашли фрахтовик?

Тийн, судя по всему, предвидел этот вопрос. И настороженный взгляд Куай-Гона тоже предвидел.

— Кто-то, пожелавший остаться неизвестным, подкинул наводку.

Веки Коула дрогнули. Он открыл глаза. Сфокусировать зрение пока не удавалось, но было ясно, что склонившаяся над ним перепачканная кровью физиономия принадлежит Бойни. Чувствовал он себя отвратно. Тело не слушалось. Он понимал, что должен, на самом деле, ощущать дикую боль, но его всего-навсего плохо слушалось тело. Должно быть, Бойни накачал его обезболивающим. По самые гланды. Во рту ощущался привкус крови и вяжущий сироп бакты.

Зрение понемногу возвращалось, и физиономия Бойни обрела относительно нормальные очертания. Разряд бластера оставил на зеленоватом черепе родианца глубокую борозду. Рана лоснилась от свеженамазанной бакты, но Коул усомнился, что эта чудодейственное вещество тут поможет.

Вспышкой вернулась память. Он дернулся и попробовал встать.

— Тише, капитан, — слабым дребезжащим голосом сказал Бойни. — Погодите немного.

Коул не удостоил ценный совет вниманием. Он толчком поднялся на ноги — и немедленно повалился лицом в пол. Пол был отнюдь не мягким. В носу что-то хрустнуло, и струйка крови залила усы и нижнюю губу.

Тогда он пополз. Подтягиваясь, упираясь непослушными локтями, он потащил себя туда, где неподвижно лежала Релла. Он вытянул руку и слегка коснулся ее лица кончиками пальцев. Его пронзило холодом.

— Она мертва, капитан, — оказывается, Бойни уже снова оказался рядом. И когда успел?

— Она мертва, — севшим от боли голосом повторил родианец. — Когда я очухался, было уже ничего не поделать.

Коул упрямо прополз последний метр. Правой рукой он обнял ее за плечи, подтащил к себе и беззвучно заплакал. Он не знал, сколько он так просидел.

— Ты должна была вернуться, — повторял он, когда слезы не так сильно душили его. Где-то далеко, в самом дальнем уголке его горя, маячила трясущаяся морда Хавака.

Потом он очнулся и зло посмотрел на Бойни.

— Лучше бы ты дал мне умереть.

Бойни, конечно же, предвидел эту вспышку.

— Если бы вы умирали, капитан, то у меня была бы такая возможность, — он оттянул край рубашки Коула. Под рубашкой был толстый бронежилет. Коул действительно совсем забыл о нем. — Жилет поглотил большую часть заряда, но без внутренних повреждений не обошлось, — он покосился на изодранное в лохмотья бедро Коула, потом наклонился, чтобы осмотреть рану на лбу. — А с прочими вашими ранами я сделал все, что мог.

Коул пощупал лоб. Выстрел из бластера Реллы спалил все волосы на правой части головы и оставил ему столь же глубокую и рваную рану, что и у Бойни.