– Олигархом заделался, что ли? Давай заходи! Ах ты ж зараза… наконец-то увиделись! Рад тебя видеть, брат!

Константин шагнул за порог, осматриваясь по сторонам. Однокомнатная квартирка – обычная «однушка», каких настроено великое множество. Убогость убогая. Никаких следов женской руки, чистота, порядок и бедность.

В бутылке на столе жидкости поубыло, пока Константин искал место открытия портала. Но по виду Миши никак нельзя было сказать, что он сильно пьян. Так… пахнет слегка свежей водярой, но взгляд осмысленный и живой.

– Зачем пожаловал? Только не говори, что решил найти старого друга, чтобы с ним вместе хорошенько бухнуть! Не поверю. По тебе видать – небось хороший вискарь бухаешь. Не какую-то там паленку. И черной икрой заедаешь.

Константин невольно улыбнулся – и в самом деле вчера «вискарь бухал». И черной икрой заедал. Но ничего не сказал и только демонстративно осмотрелся и спросил:

– А где жена? Где Лена?

И тут же понял, и пожалел, что спросил. Глаза Миши помутнели. И губы скривились в страдальческой гримасе.

– Нет Лены. Умерла. Рак печени. Такая молодая, и… вот так. Не лечат. До сих пор не лечат, понимаешь? Вот сижу поминаю… помянешь со мной мою Ленку?

– У меня вчера жена погибла… – бесцветно, не меняя выражения лица сказал Константин, и сердце его защемило болью. – Сгорела. Живьем. В аварии.

– Оля?! Да ты чего?! – ахнул Миша и, вскочив с места, достал из буфета второй стакан. – Давай помянем.

Они выпили, закусили нарезанным кругляшками соленым огурцом. И Константин подумал о том, что эти сто грамм были ему как раз «в тему» – после вчерашнего. Вот наконец и похмелился.

– Как случилось? Ты уже похоронил? Или что? – Миша с участием посмотрел в лицо другу и потянулся налить водки еще, но Константин его остановил:

– Хватит, Миш. Я и правда у тебя по делу. Как нашел – не скажу. Как не скажу еще многого, и ты должен поверить мне на слово. Но начну вот так: Миш, ты мне веришь? Веришь, что я тебя не подставлю? И что никогда не буду подличать?

– Ну… – начал медленно Миша, глядя в глаза Константину. – Люди со временем меняются, да… но, скорее всего, ты все-таки остался прежним. Да ладно, не парься – верю я тебе, верю! Но ты меня заинтриговал. Излагай! Что ты там себе напридумывал? Что хочешь-то?

– А дети где? Колян с Машкой.

– Сами по себе. Я квартиру продал и дачу продал. Им квартиры купил, ну и мне – здесь вот, в этом… Запердищенске подмосковном. Хотел поближе к Москве быть. Там Ленка померла, я ее в больницу в Москву отвез. Денег потратил кучу… а толку-то… все равно не спасли. Ничего не помогает от этой дряни, а все их процедуры – только развод на бабки. Если меня так же прихватит – застрелюсь, когда терпеть не смогу. Ну так не томи, давай рожай идею!

– Тебя устраивает нынешняя жизнь? Бабла хватает?

– Да ты чего кота за хвост тянешь?! Денег хочешь дать, что ли? Типа благотворительность – ветеранам спецназа? Раньше я за тобой такого альтруизма не замечал. Помнишь того «духа», с баблом шел? Хе-хе-хе… Рожай идею, говорю, мать-перемать! Говори!

– В общем, Миш… я богат. Очень богат…

– Да охренеть! Это как же? Бутылок на миллиард сдал, что ли? Костян, ты по ходу заливаешь, в натуре.

– На! Хочешь отдам? Держи! – Константин вытащил из кармана куртки пачку пятитысячных и бросил ее на стол: – Дарю! Теперь веришь?

Миша осторожно потыкал пачку пальцем, взял в руки, вытянул одну купюру, посмотрел на свет.

– Точно, настоящая! Ты что, банк грабанул, что ли? Ну, давай излагай твою версию.

Он посерьезнел и насторожился. Даже в речи уже проявились командирские нотки.

– В общем, так: мне нужен начальник охраны, который организует мою защиту. И не только защиту. Мне нужны люди, которые по первому моему требованию сделают то, что я скажу. Скажу стрелять – будут стрелять. Скажу резать – будут резать. И это должен организовать ты. Ты лучше всех знаешь парней, с кем служил. Надо узнать, где они сейчас, чем занимаются, и переманить их на работу.

– Ты банду, что ли, организуешь? Сам-то понимаешь, что говоришь? Как так? Ты сказал, и все побежали ради тебя убивать? Ты не охренел? У всех… ну… почти у всех семьи – дети, жены. И как они бросят их ради тебя и пустятся во все тяжкие? Ты чего?

– Оплата за службу – от трех тысяч долларов в месяц, это рядовому бойцу. Ты будешь получать десять тысяч баксов…

Миша крякнул и замер.

– Пока десять тысяч. Потом – больше. Обеспечение все мое. Жить придется далеко отсюда, на Багамах. То есть летать домой будешь раз в три месяца, потому что виза въездная всего на три месяца. Может, потом я устрою визу и на более долгий срок. Я покупаю остров на Багамах, буду строить там отели, казино и всякую такую латату. И мне нужны люди, которые будут охранять, защищать – против любого противника. Даже если это будут какие-нибудь наглы или пиндосы. Летать домой будут за мой счет – туда и обратно. Кроме того, я покупаю яхту, из которой хочу сделать что-то вроде маленького крейсера – с броней, с вооружением. Чтобы не было вопросов, скажу сразу – деньги я украл у нехороших людей. Денег у меня много, но чтобы пожить подольше и воспользоваться ими, мне нужны свои люди, которые не ударят в спину. Теперь понятно?

– Олю… они убили? – Миша прищурил глаза.

– Нет… случайность. Бензовоз попал в аварию, бензин разлился, и… Настю с Петей спасли, а Олю зажало в салоне. И… все. Не успели…

– Ты позволишь мне подумать? Дашь время?

– Не-а! От мыслей – все зло! И голова болит. Сейчас решай, не хрена рожу строить! Тебе есть что терять? Тебе нравится эта занюханная комнатенка? Нравится слякоть, грязь и вот эта хрень по телевизору?

– Интересная хрень, – ухмыльнулся Миша. – Кто-то замочил пятерых высокопоставленных ментов. МВД на ушах стоит! Который раз уже по ТВ гоняют. Не слышал?

– Нет, не слышал, – поскучнев, дернул плечами Константин, сердце которого забилось в неровном ритме. – Я телевизор уже давно не смотрел. Что, какая-то банда завелась? Народные мстители?

– Да кто их знает… может, и врут журналюги, как всегда. Но то, что грохнули этих кексов, – точно. И в Сети везде обсуждают, и по телику. Да и хрен с ними – говорят, что коррупционеры галимые. Я бы их, сук, сам прикончил! Пока мы кровь проливали, эти твари наживались, жирели! Душить надо гадов! Душить!

– Ну я тоже вот жиром налился, – ухмыльнулся Костя, – меня тоже задушишь?

– Не ерунди! Ты свой! Я тебя как облупленного знаю! Я твою кровь на вкус знаю, помню, как мне всю рожу твоей кровью залило, когда тебя тащил. И ты меня тащил потом – тоже помню. И знаю, что ты плохого не сделаешь, не такой ты. А эти гады… ну слов нет!

Михаил помолчал, поднял взгляд на Константина:

– Ты прав. Нечего мне терять! А если все так, как ты говоришь… да тихо ты, тихо! Не возбуждайся, слушай дедушку. Если все так, как ты говоришь, – это новая жизнь, новые возможности, вообще все новое! Да пропади пропадом эта нора! Я тут сдохну – или от пьянки, или от тоски! И не смотри, что я бухаю, это только от безнадеги. Дай мне надежду, дай жизнь – и я перестану бухать!