– Точно перестанешь? – пытливо посмотрел на друга Константин.

– Зуб даю! Если сорвусь – пристрели меня, как тварь никчемную! Как бешеную лисицу!

От Миши Константин ушел через час. Они обсудили все, что надо было знать Мише, наметили маршрут действий, и Костя оставил другу миллион рублей в счет подъемных и зарплаты, пообещав добавить еще. Первое, что должен был сделать бывший комроты, – подобрать человек двадцать надежных бойцов, прошедших огни и воды, для охраны виллы и яхты. А когда все будет готово, сообщить Константину.

Костя был уверен, что Миша не подведет. Он знал его не первый день и рассчитывал на него не зря. Это был настоящий вояка, который знал цену своему слову. И не забывал друзей.

Но вообще-то Миша был прав – люди меняются. Одно дело – на гражданке и другое – на войне, когда от того, кто рядом с тобой, зависит, останешься ли ты жив. Гражданские люди расслаблены и позволяют себе такое, за что соратники на поле боя могут не только морду набить, но и… Мирная жизнь развращает.

После Миши отправился в больницу. Настя и Петя встретили его если не радостно, все-таки боль потери еще не утихла, но без похоронного выражения лица. Они немного успокоились, насколько можно было успокоиться в существующем положении дел. Константин быстро и без особых подробностей обрисовал им ситуацию, предварительно выгнав из палаты любопытную сиделку, навострившую уши, и ребята минут пять переваривали услышанное, сохраняя на лицах выражение изумления, словно они увидели лох-несское чудовище и не верили своим глазам.

– Пап, ты в самом деле можешь купить остров за сорок четыре миллиона долларов?! – У Насти даже голос сорвался. – Или ты нас разыгрываешь?!

– Разыгрываю, дочка. – Константин состроил скорбную гримасу. – Само собой, разыгрываю. Только за сорок три миллиона, увы. Ну ладно, о легендах и мифах потом побеседуем. Врач что говорит? Когда отпустит?

– Говорит, через неделю, – вмешался Петя. – У меня ощущение, что стараются как можно быстрее выпихнуть. Целыми днями массажи, притирания, какие-то гели – всякая хрень. Хорошо хоть массажистки молоденькие, а то совсем бы житья не было.

– Я попрошу себе двух молоденьких массажистов и отдельную палату! – Настя показала Пете кулак. – Развратник!

– Вот даже посмотреть нельзя! – пожаловался Петя. – Константин Петрович, вы приструните вашу дочь! Совсем зашельмовала. Мучает!

Константин улыбнулся и ласково погладил дочь по волосам. Если ради кого и стоило жить, так это ради нее. Больше в этом мире его никто и ничто не держит.

Нужно будет счет на ее имя открыть и положить денег. Мало ли что с ним случится? Настя не должна пострадать.

Он посидел у ребят еще полчаса. Говорили обо всем – о Багамах, о правилах дорожного движения на них, о природе, о перелете туда самолетом, о том, как он будет строить отель и где будет жить. И только одну тему не затрагивали – смерть Оли. Но явно у всех в голове сидело, как раскаленный гвоздь: ее больше нет. Глаза у ребят были болезненные, потухшие.

Ничего… время лечит. И оно же калечит…

От больницы переместился домой. Теперь – прямо в комнату.

Собрал весь свой арсенал, задумался. То, что он решил делать, может, и глупо, и непонятно, во что выльется, но почему бы и нет? Должен ведь быть какой-то порядок в этом проклятом мире, черт подери! Зло должно быть наказано или нет?

Задумался. Теперь он богат. У него все есть… кроме любимой жены. Но речь не о том. Он может позволить себе любую роскошь, любую прихоть. Денег хватит на все. А не хватит – еще украдет. Или «реквизирует»? Да какая разница, как это назвать?! В общем, зачем ему ЭТО? Он что, большевик, мечтающий о светлом будущем человечества? И ради этого готовый убивать направо и налево?

Посидел, еще подумал. А может, забить на все? Пусть этот мир катится к чертовой матери – в пропасть так в пропасть! Он-то при чем? Будет жить в свое удовольствие – деньги, свобода… бабы. Весь мир увидит! Всегда ведь мечтал поехать куда хочет, например, в Монголию, в дикие места. Купить миллионов за десять вездеходный автодом и вперед, по миру!

А теперь не нужен вездеход. Утречком слетал в Монголию, половил хариусов – и назад, на виллу. А на следующий день – на плато Путорана! Вот где дичайшие места – людей на тысячи километров нет. Можно там и домик построить – от дождя прятаться. Или от медведя.

Константин фыркнул от смеха, представив, как спасается от разъяренного медведя, и помотал головой: вот же лезет в голову всякая хрень. Эдак и на Луну решит лететь.

Хм… кстати, а почему бы и нет? А кто ему мешает слетать на Луну? Усмехнувшись, повернул браслет и замер в восхищении – она! Черт возьми, она! Вот он, луноход! Единственный ориентир-привязка. Восемь решетчатых колес, отражатель, палка-антенна, направленная на Землю, – все, как на картинке. И блестит! Блестит под лучами солнца!

Рука сама собой повернула браслет, и…

Хлоп! В ушах зазвенело, как будто рядом кто-то взорвал вакуумную бомбу. Поднялся вихрь – бумаги, что лежали на принтере, рубашки, брошенные на стул, – все, что было полегче шкафа, поднялось в воздух, зацепленное могучим ураганом, и если бы Константин инстинктивно через секунду не погасил портал, вылетело бы сквозь него наружу, на поверхность Луны.

Минут пять Константин приходил в себя, время от времени матерясь, вернее – матеря себя последними словами. Это же надо было додуматься! Ведь на Луне нет атмосферы! Значит, она вытянет воздух с Земли! Как в вакуум.

Нет, конечно, такой мелкой «дырки» не хватит, чтобы вытянуть всю атмосферу планеты, дыра закроется, когда Константин умрет, выброшенный на поверхность Луны напором воздуха, но ему-то от этого не легче! Ему будет уже все равно.

М-да-а… Эдак, если он будет совершать нечто подобное, то до третьего раза, скорее всего, не доживет. Надо башкой думать, а не… В общем, надо думать.

В комнате – кавардак. Бумага, штаны, рубахи, тапки, какие-то коробочки, невесть откуда взявшиеся, полиэтиленовые пакеты (откуда эти сволочи выкопались?). Не комната, а бомжатник! Оля будет очень недовольна, весь мозг выест.

Черт! Нет Оли. Да лучше бы выела! Кажется, сейчас зайдет в комнату и скажет: «Ну и что ты тут опять натворил?! Что это за помойка?!»

Заставил себя отвлечься, переключиться на другое и… пошарить в Интернете на предмет… на предмет интересного для себя. Всего интересного!

Та-ак… опять какие-то гадости на Россию понеслись. Опять тупая хрень вроде «хайли лайкли», и все такое прочее. Пристрелить бы гадов!

Но страшно трогать. А вдруг он, Костя, что-то нарушит? Начать войну не так просто, как это представляют обыватели, но все-таки можно. Например, пристрели эту страшную бабищу из оружия, сделанного в России, – вот тебе и Россия виновата. Если уж валить ее, так из иностранного оружия. Хм… и кто мешает завалить из «глока»? Только что это изменит?..

Хм… а если пристрелить того подонка, что издевался над родителями детей, погибших в кемеровской трагедии? Гнида радостно ухмылялся – мол, не достанут!