Я глянула себе под ноги, присмотрелась и ахнула. Действительно, на небольшом валуне лежала небольшая, сантиметров тридцати – змейка, переливающаяся червленым серебром. Потешная, приплюснутая рожица растянулась, изображая улыбку, а на спине трепыхнулись два небольших, прозрачных, как у стрекозы, крылышка!

– Ой, какой ты красивый! – восхитилась я, перебирая в голове варианты, чем бы отмахаться от змеюки на тот случай, если она окажется буйной. – Маленький, а как тебя зовут?

– Не знаю, – подумав, грустно вздохнула змейка. – Меня мама как-то называла, но как, я забыл, а потом она потерялась!

Осмелев, я наклонилась и погладила гладкую спинку малыша. Он, потешно хрюкнув, перевернулся, подставив мне узорчатый золотистый живот, растопырив в разные стороны перепончатые лапки.

– Так ты не змейка, ты ящерица! – восторженно пискнула я.

Малыш настороженно приподнял голову.

– А это кто?

– В моем мире так называют всех похожих на тебя! – улыбнулась я.

– А это не обидно?

– Нет, это нормально. Так как мне тебя называть? – снова поинтересовалась я у него.

Ящерка на секунду задумалась, потом снова перевернулась на лапки и забегала около меня.

– Называй меня Лунным Змеем! – неожиданно выдала она, залезая ко мне на колени.

– Как?! – опешила я, пытаясь припомнить, где я уже слышала это название. – А Лунный Змей разве не большой и грозный?

– Вырасту – буду. Когда вырасту, смогу принимать любой облик, даже твой, а сейчас ненадолго могу только принимать облик взрослого Змея, я ведь пока маленький, – успокоил меня змееныш и спросил. – А как зовут тебя?

Я замялась.

– Таня. Только в этом мире меня почему-то называют Тайна.

Змей некоторое время, не отрываясь, глядел мне в глаза и серьезно кивнул.

– Да, это твое имя. Правильное имя! – и попросил. – Поиграй со мной еще, мне с тобой так весело! Впервые с того времени, как пропала мама!

– Я бы с радостью, малыш, но мне надо найти своих спутников! Кстати, как я здесь оказалась? – наконец задала я мучающий меня вопрос.

Змей замялся.

– Если я скажу, ты обидишься и уйдешь? – жалобно заглянул он мне в глаза.

Я скептически хмыкнула. Во все стороны, куда хватало взгляда, расстилались красные пески, а поднимающееся солнце грозило, не сильно церемонясь, сделать из любого живого существа шашлык. Покачав головой, я уселась к нему на валун.

– Нет, конечно я не оставлю тебя одного в этой пустыне. Обещаю, мы найдем твою маму! – змеюка, радостно хлопая крыльями, запрыгала по моим коленкам. – Но при условии, что ты мне все расскажешь!

Он тут же успокоился и посерьезнел.

– Два дня назад я увидел твои сны. Они очень интересные! – быстро добавил он, видя мой возмущенный взгляд. – Это я разговаривал с тобой во сне. А сегодня сам попал в твой сон. Но вместо того, чтобы с твоим пробуждением оказаться вместе с тобой и твоими спутниками – нечаянно переместил тебя к себе.

– Ты что, умеешь колдовать?!

Змей потешно фыркнул.

– Меня мама немногому успела научить, да и то я половину забыл. Так что, перенести тебя обратно не сумею. – Опечалился мой новый знакомый, а вместе с ним опечалилась и я.

Змей заполз ко мне за пазуху и свернулся калачиком.

– Прости меня! – совсем убито пропищал он оттуда.

– Да ладно! Выберемся как-нибудь! – деланно бодрым тоном отмахнулась я, стараясь не показывать все сильнее охватывающую меня панику.

Запомните, у нас длинные руки!

И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»

Солнышко бодро взбиралось все выше, начиная совсем неслабо припекать. Вокруг не было ни воды, ни тени. Мой походный рюкзак остался в развалинах, где вчера вечером я так недальновидно использовала его вместо подушки. А пить хотелось все сильнее.

Змей выполз мне на шею и повис шарфиком, блаженно греясь на солнышке. Я же, чувствуя себя все хуже и хуже, впала в какую-то безразличную прострацию, не сводя мрачного взгляда с бесконечных красных песков. Вдруг в голове раздался ворчливый голос мага.

– «Ну и где, Всевидящий разорви, тебя носит?!»

– «Здесь», – вяло подумала я, поздравляя себя с первыми галлюцинациями.

– «Это я вижу, но не вижу ни одной местной достопримечательности, чтобы понять, где ты есть и провесить к тебе портал!»

Тут до меня дошло. Я, перепугав змея, вскочила с валуна и, размахивая руками над головой, стала прыгать на одном месте, крича во все горло.

– Ве-ли-я! Где ты? Найди меня! Иначе я скоро стану сухой и соленой, как вобла к пиву. Ве-ли-я!!! Ты где? Ты меня слышишь? Ответь, пожалуйста!!!

– «И что бы я так орал! А руками зачем махать, чтоб мимо не пролетел?» – снова раздался в голове его насмешливый голос. Я так и представила его ехидную улыбочку! – «Думаешь я, как в песенке из твоего мира, тебя на этом, как его…, – «ветролете» ищу? Типа – «прилетит друг волшебник в голубом «ветролете» и бесплатно покажет…»

– Фу, ну и песенки ты знаешь! Выучил бы лучше что-нибудь полезное, например…, – я задумалась и вдруг меня осенило, – например: таблицу Менделеева! А то ваши странно-сделанные настойки уже в глотку не лезут! Видишь, до каких галлюцинаций довели? То ли дело C2H5OH! С утра рассольчику хряпнул и все хорошо!

– «Не буду тебя спасать! На кой ты мне такая умная нужна? А формулу спирта я и без тебя знаю!» – пригрозил в моей голове его насмешливый баритон. – «И вобла, наверное, мне понравится куда больше, чем вечно влипающая в неприятности глупая и скандальная девица!»

Голос в моей голове исчез. Я снова села на раскаленный валун и опустила голову на руки. Мне почему-то стало так себя жалко, так обидно, что злые слезы невольно побежали наперегонки по моим щекам. Змей, видя мое настроение, не подавал признаков жизни, продолжая украшать мою шею серебристо-черным шарфиком. Умный ребенок! Может, опасался, что я его брошу?

– Ну и ладно, – буркнула я под нос, размазывая слезы. – Ну и не спасай! Глядишь, умру тут от жажды и если Ферес не наврал, снова в свой мир от греха подальше попаду-у-у!

Я горько разрыдалась.

– Вобла ему, значит, больше нравится-я-я?! Подумае-е-ешь! Я и не напрашивалась этот паршивый мир спаса-а-ать, чтоб ему провалится-я-я вместе с всякими мерзкими колдунами-и-и! Баба с возу – кобыле легче-е-е!

– А у нас говорят: бес с телеги – веселья час! – раздался позади меня, уже поневоле ставший родным – голос. – И не реви, а то точно станешь соленой, как эта, как ее – вобла. А вообще, что это за зверь?

Я судорожно вытерла кулаками глаза и оглянулась. Рядом со мной на корточках, опираясь на неизменный посох, в свободной серой рубахе и в черных, заправленных в узконосые сапоги штанах, без плаща и привычного мешка сидел Велия. Пытаясь казаться безразличным, он насмешливо щурился, но его глаза тревожно ощупывали меня, с головой выдавая волнение.