жизни что-то да слышал, так что учить с нуля не пришлось. Да и сознание у меня организованное, запоминать я умею. Часа перед закрытием вполне хватило.

Сразу идти домой не стал. Дома сейчас газовая камера, а спешить в чужую мансарду не очень весело. Да и есть мне негде, на мансарде готовить не на чем и нечего. Зашел в гости к бабушке с Никифоровной и не прогадал. Как оказалось, меня тут давно ждали — уже и тарелка на столе была приготовлена!

— Чего так припоздал? — набросилась на меня бабушка, — мы уже тоже проголодались, пока тебя ждали!

— Да мне поручили по линии комсомола и общества «Знание» сделать завтра доклад на сахарном заводе, — с небрежным видом сказал я, — десять рублей заплатят, как профессору!

— Ну надо же! — ахнула Никифоровна, — ну, Пашка, ты даешь! Уже я думала ничем меня не сможешь удивить… Это же так ответственно!

Смотрю — и бабушка помрачнела. Вот что значит человек долго был на руководящей должности, сразу догадался, о чем она думает — боится, как бы я не облажался там по полной программе. Потянулся к ней рукой, сжал плечо:

— Бабушка, не боись! Прорвемся! Все будет хорошо!

Тут же сообразил, что вот он, шанс, немножко больше узнать о ее героическим прошлом.

— Но ты мне можешь помочь! Я хочу рассказать о героях-комсомольцах, на войне и в мирное время. Расскажи побольше о себе, на войне!

Бабуля нахмурилась. Часто такое видел раньше — многие фронтовики, в отличие от нашего нвп-эшника, всегда готового поделиться интересной историей с молодежью у костра, очень неохотно делятся пережитым на войне. Очень тяжко им там пришлось, а психика у всех разная. Кому-то поделиться историей в радость, он знает, что легче становится. А кто-то боится снова погрузиться в пережитый ад. Вспоминать о потерянных на войне друзьях.

— Ой, да ладно, я тебе сама о твоей бабушке все расскажу! — махнула рукой Никифоровна.

— Анна! — строго сказала ей бабушка.

— Ничего-ничего, внук должен все о тебе знать! — настаивала хозяйка дома.

Ну, учитывая, что в ожидании меня они открыли бутылку кагора и изрядно им угостились, бабушка поняла, что подругу ей не остановить. И тут же, злорадно ухмыльнувшись, сказала:

— Да что про меня, Пашка, ты сможешь интересного узнать! Скромный работник военной торговли, спасла вот Балдина, вот и все самое интересное! А вот наша Анна Никифоровна может тебе рассказать гораздо более интересные истории!

Теперь пришла очередь Никифоровны посмурнеть. О таком повороте она, видимо, весело раскручивая подругу на военные истории, не подумала. А я уже взял след. Бабушку я однажды все равно прожму и разузнаю, что там да как было, а вот Никифоровна… Мало ли что она сейчас подумывает с моей подачи о переезде под Москву, не факт же, что на деле решится это сделать! Вот так и потеряемся надолго.

— И что, Анна Никифоровна, вы можете мне рассказать? — спросил я, — разве вы тоже воевали?

Бабушка фыркнула.

— Разве вы тоже воевали! — передразнила она меня, — пока я со своей лавкой ездила, она снайпером была! Три ранения! В общей сложности три взвода упокоенных фрицев и семь офицеров!

Я счастливо улыбнулся. Не, ну разве это не везение? Случайно узнать, что рядом со мной сидит настоящий заслуженный снайпер, грохнувший кучу немцев на войне! И приблизивший победу.

— А что я только сейчас об этом узнаю? — укоризненно обратился я к обоим, — мне же тоже интересно и полезно об этом знать!

— Ну, вообще-то, мы с Аннушкой предпочитаем не болтать на каждом углу, что воевали, — печально улыбнулась бабушка.

— Почему же? — удивился я.

— Ты бы знал, внучок, сколько всяких гадостей про воевавших женщин некоторые рассказывают, так понял бы! — грустно сказала бабушка, — «офицерская подстилка» это еще одно из самых мягких выражений.

— А в чем причина? — не мог понять я.

— На войне много браков разрушилось — жена где-то там осталась, тебя убить в любой момент могут, а рядом другая девушка — снайпер, санитарка, связистка, летчица, в которую ты влюбляешься. И часто очень офицеры и солдаты с войны с новой женой возвращалась, фронтовой. Война и так мужиков повыбила, а тут еще и мужа, считай, отобрали. И представь, сколько ненависти было у женщин после войны, кто вот так мужика потерял — не от пули, не из-за осколка, а из-за фронтовой подруги. Так что понимаешь, кто сплетни в основном разносил.

— А другие женщины, у которых мужья на войне погибли, конечно, им сочувствовали, — пояснила Никифоровна.

Эта сторона послевоенных отношений в прошлой жизни прошла мимо меня. Родился я тогда позже, чем Пашка, и, видимо, острота этого вопроса к тому времени уже откипела. Я реально не был в теме вот таких вот разборок. Но что это и почему могло происходить, Никифоровна очень хорошо объяснила. Женский коллектив — страшная вещь. Заклеймить и заклевать — как нечего делать. Сколько самоубийств из-за этого происходит, когда женщины целенаправленно и умело травят одну из своих!

— Ну, теперь, четверть века после войны, думаю, эта ненависть уже схлынула, и можно больше не шифроваться! — сказал я женщинам, — тем более вот бабушка вообще после войны по военной линии пошла, военпредом стала. А вы, Анна Никифоровна, сразу из армии ушли?

— В июле 1944 я ушла, — печально улыбнулась Никифоровна, — не по своей воле. Третье ранение. Осколок задел голову. Кроме этого, контузия от близкого взрыва. Восстанавливалась долго. Винтовку беру в руки, а они трясутся. Какой я после этого снайпер?

— А прошла контузия?

— В 1946 только прошла, — кивнула Никифоровна, — только, когда стресс сильный, бывает, руки все еще и сейчас трясутся.

Только я задумался о том, какие еще вопросы задать Никифоровне, как пришла мама с малышкой. Похоже, мама по нам заскучала. И прогулку с малой завершила у Никифоровны. Аришка, увидев нас с бабушкой, радостно замахала ручками.

Бабуля сразу засуетилась, взяла на руки малую, начала с ней тетешкаться.

— Сегодня Шанцев Ахмада вызвал, — принялась нам рассказывать мама. — я испугалась, что со столовой что-то срывается. А он ему предложил на нашу базу отдыха на два дня поехать свадьбу праздновать, представляете?

Мама радостно улыбалась, глядя на нас с бабушкой.

— Что за база? — спросил я. — Далеко?

— Заводская база, хорошая, в сосновом бору за Шамордино, — ответила бабушка. — Только, там же столовая на ремонте.

— Закончили уже ремонт! — радостно сообщила мама. — Шанцев предложил сразу после свадьбы полноценный заезд организовать, с нашими гостями.

— Много гостей приедут? — поинтересовалась бабуля.

— Да, кто ж их знает? Кто сможет, тот и приедет. Всех позвали. И это, кстати, есть еще новость, телеграмма от Инки пришла.