— Квадрат 43–12, по улитке 1–2…. Наблюдаю группу боевиков. Прошу огня.

Вызвали комбрига и начальника артиллерии, через пять минут дежурное огневое средство начало отстрел.

— Амур Арбалету.

Молчание.

— Амур Арбалету.

Молчание.

— Амур Арбалету!!!!!

Молчание.

Через минут пятнадцать.

— Здесь Амур. Уроды, дали бы съебаться хоть.

И молчок. Попали… не попали?? Хрен его знает. Главное, хоть своих не положили.

Прибегает местный аксакал. Лопочет чего-то на полурусском. Корову у него замочили. «2-ой бат отличился. Корова приблудила, якобы, к сигнальной мине, и получила в бочину дежурным огневым средством (пулемётом)… задняя нога вдребезги… даже костей не осталось. Жаль, что не обе, мяса бы больше заслали в штаб.

А вообще-то, мы с ними мирно живём. Кто им, кроме нас, огороды разминировать будет? За это схроны сдают даже. Предпочитает договариваться мирное население с нами… уж им-то эта война ещё больше обрыдла. Ночью нохчи мозг ебут, а днём мы…вот и живи, как хочешь. А вот нехуй было занозиться в 94-ом.

Борты водку возят исправно. Полбригады у меня в добрых знакомых. Народу-то тьма, а тут — у кого днюха, у кого детё родилось. Пить водку местного разлива стрёмно — травануть могут. Да и есть, за что. С третьего бата контрабасы отличились. Семь уродов ночью на бэхе ворвались в Шатой, геройски набрали водки и жратвы у одного из местных торгашей. Разбили ему морду, дали по голове верещавшей жене и попылили восвояси. По пути зачем-то лупанули с двух стволов по нашему же блокпосту.

К утру все семеро лежат мордой в грязь перед кунгом комбрига… мне приказано ждать п-ка Шилова и сдать ему. Ради интереса подхожу к крайнему. Легонько пинаю в бок, чтобы привлечь внимание.

— Фамилия?

— Сержант Замятин.

— Возраст?

— 33.

— Откуда??

— С под Читы.

— Женат??

Поднимает разбитую морду.

— Да… двое детей.

Урод. О детях вспомнил, а ночью и не думал о чужих детях, сидящих на блокпосту и мечтающих вернуться домой. Жалости к нему ни на грош. Вот из-за таких нас свиньями считают. Тут же вспоминаю свой вояж по мосту в Красном Яре. Пытаюсь себя успокоить, что это другое. Кого угодно успокоил бы… но не себя. Я-то знаю, что не другое.

Ночь. Опять-таки я при штабе Помощником. 11 раз смотрю по видаку «Моонзунд» по Пикулю с Олегом Меньшиковым и Гостюхиным. Сильная вещь, о чести русского офицера царской армии, выбравшего в смутное время самоубийственную драку с внешним врагом вместо того, чтобы погрязнуть во междоусобных дрязгах, приспосабливаясь к новым порядкам и наплевав на присягу.

Остальные кассеты — вообще полное дерьмо типа совковых комедий с Крачковской.

Прибегает бойчина-связист.

— Там майор Копылов чеченца пополз взрывать.

Пиздец. Ничего не понимаю. Оперативным п-к Шилов.

— Опять?? Третий раз уже, блядь… комендантский взвод, в ружьё!!!

У нас на отшибе вырыта яма метра три глубиной. Аккурат возле сортира. Там переодически держат пленных нохчей, отловленных в горах. На них ссут и срут, пока их на большую землю не увезут, все, кому не лень. Обычно дня два-три держат. А м-р Копылов — начальник связи. Очень толковый связист, надо сказать. Связь в бригаде, как часики. На большую землю связь — тоже, пожалуйста. Год, как в Чечне он. Но как набухается, так рвётся воевать. Да кто ж ему даст?? Он в качестве начальника связи гораздо полезнее и нужнее. Вот так и воюет без соприкосновения с противником. Но соприкосновение с бутылкой превращает его в нинзю и народного мстителя. Это — третья попытка грохнуть хотя бы пленного, бросив ему в яму гранату. На самом деле, хотел бы взорвать — взорвал бы. Но это, скорее, форма истерики. Крыша течёт. Успели поймать с выдранной чекой и эфкой в руке метров за пятьдесят до ямы. Полз, как на танк. Брали вчетвером, прижав конечности. Потом под фонарем чеку вставляли. Вот такой героизм. Рвануло бы — и пиздец как минимум пятерым, включая меня.

Кстати, о связи. Звонил домой. Связь военная. Жесть полная. Все слова тянутся так, что ощущение такое, словно на том конце провода полностью невменяемый человек. Предупреждали, чтобы я говорил медленно, иначе вместо моих слов там услышат только бульканье. Я начал говорить медленно. Трубку сняла бабушка, решила, что пьяный. Я её тоже слышал. Прикольно, с одной стороны… я ведь её тоже, как пьяную слышу. Но в целом, конечно, плохо — бросила трубку в итоге. Что она обо мне подумала и что матери сказала, лучше и не думать.

Приходит старлей Тополев с 3-его бата. Просит трихопол. Только с отпуска припылил. Намотал, видать, там. Ну, заказываю. Летуны поуссывались, спросили, где я тут умудрился. Пытаюсь объяснить, что не мне. Ржут.

Прилетают на следующий день. Специально ко мне сели, а так-то мимо шли. Дают кулёк с лекарством и…

— А это лично Хоровому-90 от нашего экипажа, и будь осторожен при выборе местных коз… они после нохчей все нехорошие… — ржут, протягивают коробочку с гандонами.

Суки. А Тополеву теперь водка только за платину, блядь.

А с еблей тут и впрямь глухо. У всех в кунгах постеры блядей развешены. Бригада дрочит напропалую. Бегать к бабам в Шатой — чревато. Можно проснуться, обнимая рабство. А-то и не проснуться. У них законы строгие в этом плане.

Хотяааа….

С этим же п-ком Шиловым едем блокпосты проверять, и выковыриваем на ближайшем к Шатою двух чеченок. Я-то не при делах, считай, а Шилову, видать, не впервой. Начинает с места в карьер пиздюлины раздавать. Потом выволок обеих чеченок на воздух, и там уже ногами. Одна-то драпанула, а вот вторая взмолилась, чтоб не били.

— А хули ты припёрлась сюда?? За патроны ебаться??

Так и есть…за патроны. Это контрактники подтвердили, ещё пять минут назад опиздюливаясь.

— А што мне делаааать??!!! — воет баба, — мужа убилииии, всю семью побилииии… мне говорят, иди, патроны неси… родишь сына — кормить будем, а нет, так опять пойдёоооошь…

Вот так. И кем воспитают её сына те, кто её послал?? Что в голову ему вложат?? Кого он ненавидеть будет за долю своей матери, у которой русские истребили семью?? Как ему, полукровке, придётся доказывать своё право на полноценную жизнь в их обществе с их то законами?? Я думаю, что за такое он не только папашу своего тупорылого, но и весь род этого папаши под корень вынести готов будет. Не говоря уж о патронах. И так навалом этого добра по схронам, так нет… нужно ещё. Русских много ещё, всем хватить должно. И наши хороши, и их, а правда тут вместе со справедливостью уже давно в крови захлебнулась, причём — в смешанной крови. Глядя на это, трудно себе представить, что для меня это — командировка, а для неё — реальная жизнь, из которой уже никуда не деться.