– Шлюха Босса Лазаря Ромариса. Это довольно интересно. О тебе даже у нас идут слухи. И к моему счастью, это повысило мой авторитет. Сначала смерть самого жестокого ублюдка в Америке и предателя для нас, а теперь ещё и его шлюха, которая привлекла внимание наших мужчин. – Он садится на корточки и подхватывает прядь моих волос. Дёргаю головой, но он не выпускает волосы из пальцев.

– Если бы я знал, что это, действительно, ты, то можно было тебя продать подороже. А так, я продам тебя ещё дороже. Удивлён, что Лазарь отпустил тебя одну за завтраком. Хотя он никогда не берёт с собой женщин, не считая Бруны. Хорошая задница. Я её имел. И такой же послушный рот. Но с ней он даже не жил в одном номере и, тем более, не гулял по улицам Неаполя. Я не говорю про то, как он набрасывался на тебя с поцелуями. Видимо, ты, действительно, хороший товар, – размышляет он.

– Ты думаешь, что тебе это не вернётся, ублюдок? Они узнают, что ты сделал, и тебе и не только объявят войну. Они вас уничтожат, и я с радостью встречусь с Лазарро, в аду или в раю, мне плевать, но мы вместе будем вас там ждать, и уж точно встреча станет очень запоминающейся, – цежу я.

– Мда, с тобой будут проблемы. Послушной ты не будешь, Белоснежка. Значит, придётся тебя немного поучить манерам.

Всё внутри сжимается от его угрозы. Он рывком поднимает стул вместе со мной, и моя голова секунду кружится. Мужчина достаёт нож, а я сглатываю от страха, но при этом высоко поднимаю подбородок, впиваясь, полным ненависти, взглядом в его тёмные глаза. Нет. Я не буду бояться.

Хмыкая, он резко опускает руку и разрывает скотч на моих ногах. Охаю от того, что он сделал. Мои ноги затекли, и я не могу ими двигать. Они просто одеревенели, но зато его прикосновение к моим коленям я чувствую и от этого дёргаюсь назад, раздражаясь оттого, что ноги не слушаются.

– Проверим, насколько ты чиста. Нам не нужны претензии по поводу товара. – Он медленно приподнимает подол моего платья.

– Не смей меня трогать. Не прикасайся, – рычу, постоянно пытаясь дёргать ногами, но ничего не выходит. Мой тюремщик лишь смеётся и качает головой.

– Тебе вкололи два препарата. Один, чтобы ты перестала орать. Второй парализующий низ твоего тела. Ты ничего не сделаешь. Просто будешь смотреть и понимать, что с этого момента принадлежишь нам, – растягивая с удовольствием слова, он задирает моё платье. Меня злит, что я бессильна. Сцепляю зубы, когда он проводит пальцем по моим трусикам.

– Тебе проще сейчас смириться и покориться своей судьбе. От твоего поведения будет зависеть, выживешь ты или нет.

– Да пошёл ты со своими советами. Думаешь, я не слышала уже подобные раньше? Так вот, я выжила, именно презирая таких, как ты. Насильники. Мрази. Грязные ублюдки. Их было много, и ты ничем не отличаешься. Хочешь покорности? Убей, и я буду покорна, как никогда, – с презрением выплёвываю.

Его задевают мои слова. Пальцы мужчины проникают под мои трусики, но я не закрываю глаз. Я плюю в его лицо, пока он касается меня, но ничего не чувствую. Мужчина дёргается в сторону и убирает пальцы. Вытирает своё лицо и стискивает зубы. Он замахивается, и меня внутри знобит от предстоящей боли. Одновременно он подносит пальцы к своему носу и останавливается.

– Чёрт, нельзя портить твоё лицо. Ты пахнешь отлично, Белоснежка. Ты чиста. От этого твоя цена возрастёт ещё больше. Пока ты прощена, но не думай, что это сойдёт тебе с рук в следующий раз. Теперь мы будем встречаться часто. А пока мне нужно всё подготовить. – Он облизывает свои пальцы, побывавшие в моих трусиках, вызывая этим у меня приступ тошноты, и выходит из комнаты.

Дверь за ним закрывается, а я так и сижу с приподнятой юбкой. Я постоянно пытаюсь почувствовать ноги, но пока безрезультатно. Они словно парализованы. Оглядываю комнату и ищу, что могу использовать, чтобы в следующий раз убить его. Я сейчас словно безумная. В моей крови бушует адреналин, который словно выдёргивает вены из рук и причиняет этим боль от бессилия.

Кровать в комнате самая обычная. На ней ничего нет. Только деревянная спинка, но её я вряд ли сломаю. Я могу сломать стул. Вот его я расчленю без труда, и когда ножка стула войдёт в тело этого ублюдка, не буду себя винить за это. Я буду смеяться, даже если меня и убьют. Буду рада тому, что отомстила.

Время тянется, но ко мне никто не приходит. Я так и продолжаю сидеть на стуле, постоянно прислушиваясь. Голосов не слышно. Мне бы только добраться до машины Лазарро, но это слишком далеко. Я не знаю, где нахожусь. Чёрт, мысли о моей вине перед Лазарро снова начинают терзать рассудок. Я никогда не смогу оправдаться перед ним. Его даже не похоронят нормально. Его просто утилизируют, и все его ребята умрут. Амато сотворит то, что намеревается, а в Америке Итан, Симон и остальные. Они ждут возвращения Лазарро. Если меня не убьют здесь, то после возвращения это сделает Итан. И я буду даже не против. А ведь ещё есть работорговец, который всё никак не успокоится. И всё это из-за меня. Боже, надо было сдохнуть ещё в Англии, чтобы никому не приносить проблемы.

Я начинаю ощущать ноги. Их покалывает. Хотя я немного дремлю, но это чувствую. Меня снова клонит в сон, но я стараюсь шевелить ногами, чтобы они быстрее отошли. Пытаюсь встать, но не удаётся. Стул не позволяет это сделать, а я ещё не могу стоять уверенно. Падаю обратно и тяжело дышу от приложенных усилий. Мне просто не хватает физических сил. Спустя какое-то время пытаюсь снова, но лишь заваливаюсь на колени, больно ударяясь ими об пол. Встаю и опять ставлю стул, опускаясь на него. Двигаю всем телом, руками и корпусом, чтобы разорвать скотч. Не получается. Я больше не могу. Моё тело настолько устало, что не хочет двигаться. Думаю, это ещё транквилизатор не выветрился полностью из организма, и я хочу в туалет. Я очень хочу в туалет.

– Эй, там кто-нибудь есть? Мне нужно в уборную, – громко произношу. Никакой реакции. Сжимаю бёдра, унизительно понимая, что мой мочевой пузырь сейчас взорвётся. До боли хочется в туалет.

– Козлы, отведите меня в туалет! Мне нужно туда! – кричу я.

Ничего. Никто не входит ко мне. Никто не реагирует. К своему стыду, я просто писаю на стул. Мне гадко от этого, но ничего не могу поделать. Моча стекает по моим ногам, и я кривлюсь. Теперь я понимаю разницу. Снова понимаю, что я никогда не была рабыней для Лазарро. Я могла сходить в туалет тогда, когда хотела, а здесь меня вынудили описаться. Слёзы стыда прожигают глаза, и я дёргаю головой, смотря на лужу под собой. Отвратительно.

Так и сижу в этой вони и с ужасными мыслями. Я понимаю, что моё тело в покое не оставят. Меня изнасилуют. Почему мужчины так любят насиловать женщин? Сила? Мощь? Власть? Нет, страх, что им плюнут в лицо, если они не применят силу и угрозы. Они трусы, которые боятся женщин и их отказов.

Через какое-то время замок на двери щёлкает. Ко мне в комнату входит девушка. Она кривится от вони и сразу же закрывает дверь. Усмехаюсь от этого. А чего они ждали?

За дверью происходит спор, и потом ко мне входит уже знакомый мужчина, быстро оглядывая меня.