– Стоп! Так этот препарат действительно замещает материальные блага или только формирует неадекватные представления об их ценности?

– Ответ на этот вопрос зависит от того, позицию какой школы индийского диспута о природе реальности ты разделяешь, первой или второй.

– Лично мне симпатичнее третья школа, в которой поют и танцуют. А вот ты, похоже, тайный последователь тех незадачливых философов, которых отравили мухоморами ещё до диспута. Ни до какой субстанции в твоих ответах не доберёшься. Закроем эту тему. Лучше продолжай про хазар.

– Так Хазария стала центром транзитной торговли между Востоком и Западом, Севером и Югом. Любые товары, приправленные рыбьим клеем, продавались во все четыре стороны гораздо лучше. Это сделало Хазарию богатой и процветающей, но только на время. Рыбий клей практически уничтожил реальную экономику. Ничего не было так же выгодно, как варить рыбий клей. Постепенно хазары перестали заниматься всеми другими делами, а только варили снадобье да клеили торговые дела. Богатства Хазарии привлекли завоевателей, а противопоставить им хазары ничего не могли. Они уже разучились и пахать, и воевать, и строить. Последнюю крепость, Серкел, для них построили византийцы. В войске служили наёмники, которые не имели желания отдавать свои жизни за чужую им страну. Хазария пала под ударами врагов – русов с запада, кочевников с востока. Когда города были разрушены, многие хазары спаслись бегством в Европу и принесли с собой рецепт рыбьего клея. В Европе снадобье было усовершенствовано и модифицировано под разные нужды либо самими хазарами, либо теми, кто так или иначе заполучил от них рецепт рыбьего клея. Со времени массовой миграции хазар в Европе начинает развиваться торговля, бурно растут города, появляется буржуазия и зарождается капитализм. Когда спал флер средневекового мистицизма, чернокнижники и алхимики передали эстафету другим лженаукам, таким, как маркетинг и менеджмент. Их суть остаётся неизменной: они учат, как наиболее эффективно использовать рыбий клей. И превращать всё что угодно в деньги.

– В каких формах используется препарат?

– О, в самых разных! Здесь европейцы, применив свои таланты и изобретательность, достигли огромного прогресса по сравнению с древними хазарами, которые умели изготавливать снадобье только в виде отвратительной на вид и вонючей слизи. Как ты знаешь, в Нидерландах, где традиционно сильна химическая отрасль, научили делать препарат в форме аккуратных розовых таблеток без вкуса и запаха.

– Да, таблетки. У меня ещё остались. Хочешь?

– Спасибо, нет. У меня они тоже есть.

– Дальше?

– Дальше – больше. Если сначала охота шла за материальным рецептом, то есть знанием о веществах, составляющих препарат, и об их пропорциях, то потом светлые головы поняли, что настоящие ингредиенты таблетки – это сами четыре принципа действия: подавить волю, усилить внушаемость, возбудить удовольствие и спровоцировать галлюцинации. Здесь, конечно, тоже нужно знать, как правильно сочетать эти эффекты: насколько нужно подавить волю, насколько усилить внушаемость, насколько возбудить удовольствие и какие галлюцинации спровоцировать для каждой конкретной цели. Но, пользуясь этими знаниями, можно выпускать таблетки совершенно в любой форме: например, телепередачи или предвыборной речи. Или вот книга. Тоже таблетка.

У него больше не было вопросов. Он встал и ушёл в открытую дверь, даже не попрощавшись.

Было уже светло. Мне удалось поспать пару часов. Потом я проснулся, сам, без будильника – я давно перестал его заводить, незачем.

Я умылся, тщательно выбрил щёки, почистил зубы и принял душ. Выбрал в шкафу одежду, чтобы выглядеть по-деловому и одновременно немного празднично. И отправился на Невский проспект. Невский был уже заполнен людьми и машинами. В плотной ткани обычного городского шума мне послышался какой-то странный звук, как будто звенели колокольчики. Я всмотрелся в улицу по направлению к источнику звона. И увидел жидкую процессию экзотического вида. Девушки были одеты в яркие индийские сари, мужчины завёрнуты в некоторое подобие простыней белого и шафранового цветов. Все вместе они пели и танцевали. Один парнишка стучал в барабан, подвешенный у него на шее, ещё несколько играли на маленьких медных цимбалах. Этот тонкий звук был слышен издали и казался звоном колокольчиков. Я подумал: а вот и они, философы третьей школы.

Процессия двигалась мне навстречу, и вскоре мы поравнялись. Рядом с поющими шла очень милая девушка с красной точкой на лбу. В её руках был поднос с разложенными на нём круглыми розоватыми сластями. Я стоял у края тротуара и смотрел на философов песни и танца.

Она подошла ко мне и протянула поднос:

– Возьмите!

– А что это?

– Представьте, что это таблетка, которая навсегда избавит вас от сомнения и страданий.

– Но как?

– Она прекратит ваше материальное существование, которое является источником и того и другого.

Ну вот. У этих тоже таблетки. Для чистой духовной жизни. А девушка хороша! Как её только занесло… к философам? И проповедует слишком откровенно, в лоб. Наверное, новичок, неофитка.

– Нет, простите! Я о вас уже слышал. И вы мне нравитесь. Ваш метод лучше, чему тех, других школ. Но… я ещё не готов.

Я увидел зелёный сигнал светофора и по пешеходному переходу направился на другую сторону улицы. А процессия продолжила свой путь. Через несколько минут в шуме людей и машин был опять слышен только тонкий звук, похожий на звон колокольчиков. А потом и он растворился, растаял в гомоне большого города.

Я прошёл по набережной канала, перпендикулярно пересекающего Невский проспект, и зашёл в давно облюбованное мною сравнительно тихое для этой части города кафе. Отстоял маленькую очередь и взял эспрессо.

Я не хотел пить кофе.

Мне надо было собраться с мыслями.

Собственно, я всё уже решил, ещё утром.

Осталось найти визитку.

И это было нетрудно.

Я знал, что это будет нетрудно.

Такая визитка не из тех, что ты когда-то засунул к себе в карман, а потом она понадобилась тебе, и ты выворачиваешь всю свою одежду, вытряхиваешь содержимое портфеля, перероешь всю квартиру и даже проверяешь книги, не заложена ли она на какой-нибудь странице. И всё равно не можешь найти.

Такая визитка всегда с тобой. И когда ты всё для себя решишь, она окажется там, откуда ты захочешь её достать.

Я вынул из внутреннего кармана бумажник и открыл его. Визитка была на самом виду, за прозрачной плёнкой. Раньше там лежала банковская карта. Но я не испытал ни малейшего беспокойства: наверняка я сам просто переложил карту в другое отделение бумажника.

На визитке было всего одно слово.

И ещё цифры. Наверное, номер телефона.

У меня не было с собой мобильного. Я давно перестал им пользоваться. И даже не подумал взять его утром.