Уже вдали галопируют; —

Уж офицеры салютуют!..

Уж раздается крик ура!!![110]

Так сложилось, что два парада, прошедшие в николаевском Петербурге, получили наибольшую известность. Один из них, на Царицыном лугу 6 октября 1831 года, в честь самой большой победы за время царствования, вошел в историю благодаря одной картине Чернецова. Другой увековечен на картинах целого ряда художников, в число которых входил и Чернецов. Это парад на Дворцовой площади 30 августа 1834 года в честь открытия Александровской колонны. Величественный памятник русской славы в войнах 1812–1814 годов создал архитектор Огюст Монферран, в прошлом — офицер наполеоновской армии. Символично, что монумент победителям возводил бывший представитель побежденной стороны, который по-настоящему нашел себя на службе России.

Вид Дворцовой площади. Акварель Г.Г. Гагарина. 1832 г.

После трех лет обработки колонна была доставлена на площадь и с помощью сложной системы лесов и рычагов, силами нескольких тысяч рабочих и солдат гвардии поднята в вертикальное положение. Еще два года длилась отделка. Колонну, вставшую в центре Дворцовой площади, увенчала фигура ангела с крестом, попирающим змею, аллегорически передающая идею победы России над коварным и злобным врагом. Скульптор Орловский придал лику ангела сходство с лицом покойного императора Александра I. На пьедестале колонны были помещены изображения двух рек — Немана и Вислы, за пределы которых в Отечественной войне 1812 года были изгнаны войска Наполеона, старинные русские и античные доспехи и барельефы, прославляющие победу, мир, правосудие, милосердие, мудрость и изобилие.

Открытие Александровской колонны 30 августа 1834 г. Худ. Г.Г. Чернецов

Наконец приблизился торжественный день освящения монумента. Колоссальные массы гвардии идеально ровными прямоугольниками заняли всю Дворцовую и Адмиралтейскую площади. Вдоль здания Главного штаба толпились зрители. Поэт В.А. Жуковский с восторгом описывает этот праздник: «И никакое перо не может описать величия той минуты, когда по трем пушечным выстрелам вдруг из всех улиц, как будто из земли рожденные, стройными громадами, с барабанным громом, под звуки Парижского марша, пошли колонны русского войска… два часа продолжалось сие великолепное, единственное в мире зрелище… Вечером долго по улицам освещенного города бродили шумные толпы, наконец освещение угасло, улицы опустели, на безлюдной площади остался величественный колосс со своим часовым».[111]

На открытии колонны в Петербурге присутствовала прусская депутация, а в следующем, 1835 году, вблизи прусской границы состоялись совместно с прусской гвардией знаменитые Калишские маневры, уникальные, единственные в XIX веке, ставшие яркой демонстрацией дружбы двух стран, многолетних союзников со времен победы над Наполеоном. Кроме русского императора и прусского короля, в Калише присутствовал, правда, без своих войск, и третий союзник — австрийский император. Место было выбрано не случайно — именно здесь в 1813 году был заключен договор России и Пруссии, положивший начало освобождению германских земель от наполеоновской оккупации. С тех пор уже третье десятилетие военная форма пруссаков очень сильно напоминала русскую.

Открытие Александровской колонны. Рис. О. Монферрана. 1834 г.

Русский гвардейский отряд состоял из двухбатальонного сводного гвардейского полка, в котором все полки были представлены взводами и ротами, Гренадерского Короля Прусского Фридриха-Вильгельма III полка в полном составе, а также частей гвардейской кавалерии и артиллерии. В сводные части были назначены в основном солдаты, служившие в 1812–1815 годах.

Император Николай I в форме прусского своего имени Кирасирского полка. 1830-е гг.

Часть отряда была доставлена из Петербурга на пароходах в Данциг. При проходе через прусские владения русские войска везде находили радостный прием. Атмосфера военного братства, товарищества двух армий на маневрах отражена в солдатской песне, сложенной трубачом Л.-гв. Егерского полка Малышевым, где есть такие наивно-трогательные слова:

Нас лелеет царь державный,

Слава белому царю!

Слава Руси православной

И родному королю![112]

В 1839 году император выехал из Петербурга на Бородинское поле для торжественного открытия памятника героям 1812 года. Участник этого события, генерал-адъютант князь А.Г. Щербатов, писал: «16 августа поехал я из Литвинова в Бородино, куда уже прибыл государь, тотчас начались смотры войск, собранных в числе более 120 тысяч; стечение военных, как служащих, так и отставных, служивших в 1812 году, было большое, несколько чужестранных принцев и военных умножило это великолепное собрание. 26 августа (день Бородинской битвы) происходила торжественная военная и церковная церемония вокруг монумента, воздвигнутого в сем году в память сражения… В следующие дни были маневры, представляющие сражение 1812 года. Одним словом, во всех отношениях блеск и красота зрелища были удивительны, но жаль только, что это сопряжено было с непомерными издержками для казны и обременением всех стран, чрез которые войска стекались».[113]

Гвардейская кавалерия на параде. Начало 1840-х гг.

7 ноября 1846 года состоялся парад в честь 50-летия шефства императора Николая I в Л.-гв. Конном полку, в который Николай Павлович был назначен в год своего рождения. Полковые торжества состоялись в манеже Инженерного замка (Михайловского). В качестве почетных гостей были приглашены все лица, «каких бы чинов и званий они не были», которые состояли в Конной гвардии 7 ноября 1796 года, на момент назначения. Таких ветеранов в Петербурге оказалось 10 человек, 8 из которых явились на праздник.

Император Николай I. Рис. после 1846 г.