— Элмина! — тихонько позвала Кит, приподнявшись на локте. — Элмина, дай мне серое платье, только поскорее.

Обе горничные тут же подбежали к ее постели. Элмина замахала руками и воскликнула:

— Нет, нет, мой цыпленочек! Вы слишком слабы, чтобы расхаживать по дому! Может открыться ваша рана.

— Если я не спущусь и не покажусь сержанту Тонкину, мне станет еще хуже.

Кит стиснула зубы и попыталась сесть. Почувствовав острую боль в плече, она тотчас же все вспомнила. И комната вдруг поплыла у нее перед глазами и закружилась… Наконец боль утихла, и Кит проговорила:

— Если ты будешь спорить, Элмина, мне придется одеваться самой.

Угроза возымела действие. Старая француженка заворчала, но все же отправилась за платьем. Через несколько минут она принесла хозяйке серое платье и белье.

Кит не представляла, как она будет одеваться, ведь ее левая рука совсем не поднималась. Серое платье свободного покроя с высоким кружевным воротником как нельзя лучше подходило для сегодняшнего «выхода в свет». Ей надо было скрыть свое ранение от сержанта, и именно в этом платье ее бинты были бы менее всего заметны.

Кит встала и едва удержалась на ногах. У нее было не больше сил, чем у новорожденного котенка; колени подгибались, и руки совсем ее не слушались. Кит велела Элмине лишь чуть-чуть затянуть корсет, так, чтобы он не давил на раненое плечо. Служанка справилась с корсетом, потом тщательно расправила волан, обшитый черной бархатной тесьмой, и принялась застегивать лиф платья. Кит пыталась представить, что же сейчас происходило внизу, в библиотеке. Если Тонкину удалось как следует рассмотреть ее лицо, то вряд ли он уедет, не взглянув на нее. Она надеялась, что успеет сойти до того, как сержант выведет дедушку из терпения. Но больше всего ее волновало другое: почему загадочный начальник таможни именно сегодня утром вдруг решил нанести им визит? «Возможно, — размышляла Кит, — с его помощью мне удастся поскорее выпроводить Тонкина. А потом, когда противный сержант уйдет, я найду способ остаться с лордом Хендоном наедине и расскажу ему про шпионов».

Элмина подвела Кит к зеркалу и стала ее причесывать. Девушка смотрела на свое отражение и хмурилась. Выглядела она не лучшим образом: в лице ее не было ни кровинки, глаза потускнели, да и чувствовала она себя отвратительно. Чуть наклонившись, Кит оглядела себя сбоку — и все поплыло у нее перед глазами, она едва удержалась на ногах. Плечо же заныло так, что из глаз брызнули слезы. Только теперь Кит поняла, насколько рискованна ее затея. Но отступать — не в ее правилах. Она не могла позволить наглому сержанту позорить имя Кранмеров.

Тонкин по-прежнему стоял на своем. Он подробно рассказывал все, что произошло прошедшей ночью, но под насмешливым взглядом начальника постепенно терял уверенность.

Когда Тонкин закончил свой рассказ, Джек откинулся на спинку кресла и с самым серьезным видом принялся обсуждать услышанное с лордом Кранмером; при этом он время от времени поглядывал на незадачливого сержанта. Однако упрямец Тонкин не желал признавать себя побежденным. Когда же Спенсер принялся рассказывать обо всех незаконнорожденных отпрысках своих сыновей, Джек вежливо его остановил:

— Сержант утверждает, что лицо, которое он так хорошо рассмотрел — женское. Правильно, сержант?

— Совершенно верно, сэр, женское, — живо отозвался Тонкин.

Спенсер нахмурился и решительно покачал головой.

— В роду Кранмеров нет женоподобных мужчин.

— Прошу прощения за настойчивость, — проговорил Джек, — но, может быть, речь действительно идет о женщине? — спросил Джек.

Тонкин заметно приободрился.

— Но в нашей семье нет молодых женщин, кроме Катрин, а уж она-то вне всяких подозрений.

Джек с самым невозмутимым видом согласился с лордом Кранмером. Тонкин, в отчаянии переводя взгляд со своего начальника на Спенсера, спросил:

— Простите… но почему?

— Почему что, Тонкин?

— Почему это не может быть мисс Кранмер, милорд?

Джек и Спенсер с удивлением посмотрели на сержанта и одновременно рассмеялись. Тонкин покраснел, как вареный рак, и вытаращил свои глаза-бусины. Лорд Кранмер, вдоволь насмеявшись, проговорил:

— Смелое предположение, сержант. Но могу вас заверить: моя внучка не имеет никакого отношения к контрабандистам.

Тонкин насупился, но промолчал.

— Возможно, ваша светлость, нам следует сообщить сержанту, что вчера вечером мисс Кранмер ужинала с вами и со мной. Мы засиделись допоздна, обсуждая предстоящую свадьбу, и мисс Кранмер все время была с нами, — сказал Джек, мило улыбаясь.

— Свадьбу? — Тонкин явно не ожидал такого оборота событий.

— Совершенно верно. — Джек поправил манжеты на рукавах. — Мы с мисс Кранмер помолвлены и скоро обвенчаемся. На днях мы объявим об этом. Ты имеешь возможность поздравить нас одним из первых, Тонкин.

— А… да, конечно. То есть… надеюсь, вы будете счастливы, сэр, — пробормотал сержант.

Неожиданно дверь отворилась, и перед изумленными мужчинами предстала худенькая женская фигурка в сером. Кит заметила, какое впечатление произвело ее появление, и подошла к деду. Каждый шаг давался ей с огромным трудом.

— Доброе утро, дедушка. — Кит положила правую руку на плечо лорда Кранмера и, склонившись над ним, поцеловала его в щеку.

К счастью, Спенсер никак не выдал своего волнения. Кит же выпрямилась; ее плечо снова нестерпимо заныло.

— Мне передали, что сержант Тонкин хочет со мной поговорить. Чем я могу вам помочь, сержант? — спросила девушка.

Это был дерзкий шаг, и Джек спрашивал себя: заметит ли Тонкин, какое бледное у Кит лицо. Сам же капитан сразу обратил внимание на ее слабость и болезненный блеск в глазах. Он не мог понять, как ей удалось одеться и спуститься вниз в таком состоянии, и не знал, как долго она сумеет продержаться на ногах. Джек постарался придать своему лицу беззаботное выражение. Взглянув Кит в глаза, он понял, что она никак не ожидала встретить его здесь.

Тонкин, явно озадаченный, смотрел то на Джека, то на Спенсера. Наконец уставился на Кит.

Почувствовав на себе испытующий взгляд сержанта, Кит очень медленно повернулась к нему. Каждое движение причиняло ей острую боль. Тяжело дыша, она вцепилась в плечо деда; ей казалось, что она вот-вот упадет. Спенсер накрыл ее ручку своей ладонью, и это прикосновение придало девушке силы. В комнате воцарилась гнетущая тишина.

Наконец Джек поднялся с кресла и с непринужденным видом направился к Кит.

Увидев, что капитан приближается к ней, девушка в смятении опустила глаза. Она совершенно ничего не понимала. «Элмина сказала, что приехал лорд Хендон, — размышляла Кит. — Но в библиотеке только Джек, Тонкин и я. Может, лорд Хендон в другой комнате? Но почему Джек так изменился?»

Сейчас Джек совсем не походил на капитана-контрабандиста, главаря ханстентонской шайки. На нем был строгий черный сюртук, тонкая гофрированная сорочка и брюки со штрипками — сама элегантность! Костюм денди на теле атлета! В каждом движении Джека чувствовалась все та же сила, но при этом он походил сейчас на аристократа, на светского льва. Кит спрашивала себя: каким ветром принесло сюда этого ужасного человека, контрабандиста? Почему этот негодяй, обольстивший ее, оказался здесь, в доме порядочных людей? Она с мольбой посмотрела на Джека и встретила внимательный взгляд его серых глаз.