собирая вокруг себя толпы зрителей. Однако Драллиг не был бы самим собой, если бы разрешал смотреть бой всем подряд. Он допускал только тех, кто хорошо показал себя на занятии.

Затем я отправлялся к Великому Голокрону, который продолжал учить меня истории. И, как мне кажется, он начал выполнять приказ жрицы - теперь он делал акцент на самых сложных исторических событиях. Причем показывал неприглядную сторону деятелей, которых мы в Ордене изучали как дальновидных и мудрых разумных.

После этого я отправлялся к техникам, которые создали себе базу прямо под “Двуединым”. Там я работал над воссозданием тренировочных дроидов на смену Сирано, Атосу и Портосу. Поскольку мне приходилось их воссоздавать с нуля, я решил немного модернизировать их. В прошлый раз Цинн Драллиг заявил, что ограничением моих дроидов является слишком маленькая подвижность и я намеревался это исправить.

После техников я иногда летал к отцу на “Голан-1”, решая рабочие вопросы по Ордену - в основном это согласовывать различные вылеты типа экспедиции на Илум за кристаллами для мечей, встречей и привозом выживших джедаев, отправке сообщений магистрам. И если вы думаете, что это легко, то напомню, что заметатель следов является запрещенной и крайне редкой штукой. Отправлять же джедаев в свободный полет с риском что они вернутся с хвостом в виде имперского флота никому не хотелось.

Там же общался с Асокой. Ей отвели отдельный зал, откуда она с частью прибывших клонов-офицеров координировала создание планетарной обороны. При этом Рекс, несмотря на все свое желание быть со своей коммандершей, остался на крейсере. Как мне призналась тогрута, ей постоянно приходилось дополнительно изучать информацию по космическим силам, чтобы понимать технические нюансы проводимой операции - она впервые занималась подобным. С другой стороны, я все чаще замечал, что Джина все больше полагается на мою хвостатую подругу когда дело касается космоса. Причем она не стеснялась отвлекать Асоку просьбами помочь проводить рейды против пиратов, вновь появившихся у астероидных полей, или заняться ротацией кораблей возле Пзоба, чтобы дать отдых разумным, которые служили на наших кораблях.

Иногда, когда хватало силы духа и безбашенности, я отправлялся домой, где сидела Китари и работала над реформами. Первое время было очень сложно сосредоточиться на обсуждении - девушка предпочитала сидеть на диване, закидывая ноги под самыми немыслимыми углами, заставляя лицезреть подтянутые мышцы с бархатистой кожей. Но постепенно реформы смогли увлечь и меня.

- Когда Голокрон говорит, что управлять населением в девять миллиардов все равно что управлять населением в десять разумных, он прав, - воодушевленно рассказывала она. - Но он умалчивает про время. Для смены организации работы десяти разумных понадобится максимум декада, в то время как для миллиардов понадобятся годы. И вот здесь кроется для нас проблема - мы не можем ждать годы. Нам нужны перемены уже сейчас.

- И что, такие реформы возможны?

- Да, но они должны насаждаться только одним руководителем.

- Всмысле? - нахмурился я.

- По сути, есть три системы управления: единоличная власть, власть у группы избранных и власть народа. Ну и их комбинации, конечно. Единоличная власть концентрируется в руках одного человека, который полностью контролирует власть.

- Диктатор, - хмыкнул я.

- Или монарх, - возразила она. - Преимущество этого вида власти заключается в том, что организация или даже целое правительство может проводить в краткие сроки огромные по своим масштабам реформы.

- А недостаток в том, что он может злоупотреблять своей властью, - кивнул я. Знаю, учил.

- Да, - кивнула Китари. - Но не только. Основная опасность заключается в том, что никто не может гарантировать, что следующий правитель, после первого, будет таким же мудрым. Получается при каждой смене власти при такой системе, правительство всегда находится на грани выживания - новый глава может как улучшить состояние своих подопечных, так и уничтожить. Иногда в истории бывали моменты, когда хорошие правители шли подряд друг за другом - и тогда правительства становились крайне сильными и могущественными. Но куда чаще после первого умного правителя приходил второй, который уничтожал труды первого.

- Хорошо, насчет единоличной власти я понял. А нельзя ли реформы проводить при системе управления, где у власти стоит группа избранных? Ведь именно такая форма сейчас на Ротане.

- Здесь сложнее. Все зависит от того, чего хотят добиться эти избранные. Если они стоят за развитие, то в целом, планета будет развиваться. Такая система даже лучше единоличной власти - меньше рисков. Ведь если среди них появится самодур, его всегда смогут остановить другие, равные ему. Но здесь есть один нюанс: если хотя бы один из них против развития, то общие усилия по улучшению жизни на планете идут к хатту. Причем противник реформ может на словах их поддерживать, а на деле тайно саботировать. Еще хуже, если против развития все или хотя бы большинство избранных. Тогда реформы вначале будут затянуты, а затем, через несколько лет, и вовсе отменены.

- И я так понимаю, что реформы когда власть находится у народа, тоже бесперспективны.

- А ты быстро учишься, юный Дакари, - улыбнулась Китари. - Власть народа хороша только в одном случае - когда нужно сохранить то, что уже есть. И самым лучшим примером здесь будет Республика. Вспомни, любые изменения могли быть приняты только после одобрения сенаторами - представителями тех самых народов со всех концов Галактики. Более того, избираемый канцлер имел крайне ограниченный срок правления и если бы он оказался крайне неэффективным управленцем, все равно его разрушения носили бы лишь ограниченный характер.

- Но Палпатин смог уничтожить Республику, - ввернул я.

- Правильно. Потому что у власти народа есть одно слабое место - обеспечивая стабильность и устойчивость жизненного уклада, она начинает вызывать чувство безопасности у всех. Во власть начинают стремиться идти все больше людей, желающих самой власти, а не благо для своего народа или Галактики. И ради этого они готовы на все: вначале просто льстят своим избирателям, затем начинают их подкупать, а потом - запугивать. Вспомни, именно угрозой со стороны КНС канцлер Палпатин и смог получить особые полномочия. В ход идут и уловки против конкурентов: сливание компромата, обвинение в преступлениях - причем часто надуманных, черный пиар. А люди смотрят за этим и смакуют. Им нравится обсуждать пикантные моменты своих избранников. И вот именно в этот момент происходит трансформация - власть народа превращается во власть толпы. Они начинают голосовать за самого харизматичного - ум и опыт управления уже не играет никакой роли. И