– Может, король казнит их после такого бесславного возвращения? – пожал плечами Беккер. – Надеюсь, что так оно и будет и что это отучит их связываться с нами. Ну что, отряд, кажется, мы победили. Или это сделали растения. Конец истории.

– Рафик, мальчик мой! Дражайший капитан Беккер! Да это же замечательные новости! – воскликнул Хафиз Харакамян.

Экипаж и пассажиры «Акадецки» улыбались, пожимали друг другу руки и прыгали от радости, не прекратив веселье даже тогда, когда Калум сменил курс, готовя корабль к возвращению на Мечту.

– Вы победили врага и спасли планету нириан, так что теперь вселенная – куда более безопасное место для деловых людей вроде меня. Вы прославили Дом Харакамянов, создали превосходную рекламу Мечте и заплатили за все относительно невысокую цену! Это достойно похвалы, джентльмены, более чем достойно!

Следующее приветствие последовало от Джонни Грина с «Прибежища».

– Полагаю, вы уже слышали новости! – сказал он.

– Да, слышали, и новости эти великолепны! – ответил Хафиз. – Мы уже возвращаемся на Мечту.

– Сейчас мы в пространстве Федерации, так что я не знаю, чем окончилось голосование, но Совет более чем уверен, что детям захочется вернуться. Если так и случится, мы вновь будем вас сопровождать.

– Прекрасно, Джонни, но пусть детишки не теряют времени зря. Дяде Хафизу есть чем заняться теперь, когда его люди очистили космос и нашим новым друзьям и соседям некого бояться, путешествуя меж звезд.

– Э-э… Да, разумеется, – сказал Джонни. – Я свяжусь с вами через пару минут.

– Так это значит, что нам придется их ждать? – спросил Калум Бэрд.

– Да, конечно, – сказал Хафиз. Лакшми и несколько других детей недовольно зашумели.

– Они там надолго? – спросила Лакшми.

На «Акадецки» заняться было особо нечем, да и пища оставляла желать лучшего. Размером корабль был поменьше тех, на которых они прилетели, а времени на подготовку к долгому путешествию не было. Питательные плитки занимали мало места, их не требовалось ни разогревать, ни замораживать, а компоненты, из которых они состояли, удовлетворяли все основные потребности организма. Лакшми понимала, что жаловаться не должна. На рудниках и ей, и многим другим часто доставалось куда меньше еды, а зачастую и вовсе не доставалось: кормили их так, чтобы только могли держаться на ногах и выполнять свою работу. Но теперь, после того как она «попробовала» много пищи, вкусной пищи – десерты, масло, овощи и даже сочное мясо, – не так-то просто было спокойно расстаться со всем этим великолепием.

Мати была возмущена, когда ее засунули в эвакуационное судно – ее, бывшего второго пилота корабля, пережившую две битвы с кхлеви – одну в космосе, одну на земле. Она знала, что родители настаивали на эвакуации, поскольку их волновала ее безопасность, но какая-то часть ее ощущала, что на самом деле им просто хотелось вновь от нее избавиться, избавиться сразу после того, как ей удалось их найти. А Таринье был невыносим даже более обычного. Еще недавно их подтрунивание друг над другом было игривым и дружелюбным, но его ужасно рассердило то, что он опять остался в стороне от основного действия, что к нему снова отнеслись, как к ребенку, и это вылилось в намеренную агрессию, в потоки отвратительных, болезненных для Мати нападок. Она отвечала ему тем же, и их поведение влияло на прочих детей: они тоже злились, вели себя отвратительно либо впадали в депрессию, так что ссоры на корабле не стихали. На состоянии Калума Бэрда это опять-таки сказывалось не лучшим образом, и Карина Харакамян порхала вокруг, тщетно взывая к миру и спокойствию. Разумеется, когда не пряталась в койке, которую делила с дядей Хафизом.

Что касается Хафиза, то он никак не мог прекратить размышлять над тем, каким же это образом ему удалось настолько потерять голову, чтобы ввязаться в долгое путешествие в компании такого количества ребятни. Отцовских чувств он был лишен, точно так же, как, откровенно говоря, и чувств, которые должен испытывать дядя по отношению к племянникам, – временами было выгодно их демонстрировать, вот и все. А на самом деле хнычущих детишек он на дух не переносил.

Разумеется, тот факт, что детишки не хныкали, некоторым образом выбивал его из колеи. По большей части они вели себя как взрослые, и это не могло не беспокоить. Старшие присматривали за младшими, похоже, это было для них привычным делом, но даже самые маленькие не плакали, только смотрели на него своими огромными глазами, одновременно полными надежды и подозрения.

Возвращение на Мечту вроде бы радовало их, и он был благодарен им за эту радость – благодарность, масштабы которой едва ли соответствовали ситуации. Даже двое молодых линьяри перестали нападать друг на друга и присоединились к общему веселью. Но чем дольше тянулось ожидание прибытия «Прибежища», тем больше нетерпения проявляли дети.

Хафизу не нравилось молчание детей, оно казалось ему недружелюбным. Карине, очевидно, оно нравилось еще меньше. Жалуясь на головную боль, она удалилась в их каюту.

– Малыши, что вас так беспокоит? – набравшись наконец храбрости, спросил Хафиз, испытывая облегчение от того, что ему до сих пор удается держать себя в руках.

– Ну, – сказала Яна, – заняться здесь особо нечем. Думаю, им скучно.

Сама она, судя по тону, была выше какой-то там скуки.

– Скучно? – это понятие было плохо знакомо Хафизу. Будучи баснословно богатым и обладая развитым воображением, можно позволить себе избегать подобных малопривлекательных состояний.

Калум развернулся в командирском кресле и сказал:

– Нам пришлось пожертвовать некоторыми удобствами, чтобы освободить как можно больше места для пассажиров. Например, здесь только один комплект наушников и очков для просмотра видео. Распечатки книг тоже выкинули, а от питательных плиток меня самого уже тошнит. Разумеется, им здесь скучно. А вам – нет?

– Честно говоря, я наслаждаюсь отдыхом, – сказал Хафиз. – И потом, я не так давно женился на моей прекрасной Карине…

– Ах-ах, – сказал Калум, возводя глаза к потолку.

– Ей есть чем себя развлечь: трансы, медитации, постоянный поиск того, что она называет «просветлением», – сказал Хафиз и голосом человека, искренне старающегося помочь, предложил: – Бэрд, может быть, расскажешь детям сказку?

– Лучше уж вы расскажите, Хафиз. Я слишком занят, пытаясь заставить эту птичку лететь, куда надо, – сказал Калум, вновь поворачиваясь к нему спиной.

– Я? Хм-м… – Хафиз огляделся вокруг. – Ну что ж, ладно. Милый мой мальчик, мне понадобится удаленный доступ к корабельному компьютеру.

– Для того чтобы рассказать сказку? – недоверчиво переспросил Калум.

– Аудиовизуальная поддержка, о бывшая страшная жена моего великолепного племянника, – ответил Хафиз и хлопнул в ладоши, – аудиовизуальная поддержка. Все молодые люди, желающие развеять скуку, должны собраться в гидропонном саду, где добрый дядюшка Хафиз предложит им весьма волнующее развлечение. Настолько волнующее, что они позабудут о дурном настроении и раздражении, с их лиц навсегда уйдет выражение неудовольствия, а голоса зазвенят радостью.