Анджелину сотрясала дрожь, голова ее металась по подушке, ей хотелось… чего? Она и сама не знала.

– Ты такая влажная! – Встретив ее взгляд, он добавил: – Влага означает готовность к совокуплению. Но ты можешь сказать мне «нет» в любую минуту.

– О!

Он сделал еще несколько медленных длинных движений языком, потом вдруг подхватил под ягодицы и принялся неистово ее вылизывать. Она выгнулась дугой, откинула голову и, тихо вскрикнув, рухнула на кровать в изнеможении.

Ее грудь быстро вздымалась и опадала, и Колин улыбнулся, чрезвычайно гордый собой.

Анджелина открыла глаза.

– Силы небесные! Неудивительно, что девственниц держат в абсолютном неведении о подобных штучках, иначе стали бы задирать юбки перед любым мужчиной, чтобы получить… вот это.

Колин расхохотался.

– Главное, чтобы мужчина знал что делать.

– Да, несомненно, ты большой специалист по части наслаждений. – Взгляд ее опустился на его вздыбившееся шатром исподнее. – О, как ты возбужден!

Он заколебался, понимая, насколько трудно будет решиться лишить ее того, что нужно хранить до произнесения брачных обетов.

– Об этом не беспокойся. – Он спустился с постели и прикрыл ей ноги подолом нижней рубашки.

– Колин?

– А теперь попробуй уснуть. – Он не мог себя заставить сделать то, что должен был. К черту, хватит!

– Не уходи, – прошептала Анджелина.

Колин тяжело вздохнул.

– Мое самообладание имеет пределы.

Она коснулась его естества и спросила:

– А я как-нибудь могу доставить тебе удовольствие?

Он сказал себе, что только покажет, как ублажить его рукой, и больше ничего не случится. Он не допустит.

Стянув исподнее, он забрался к ней в постель, а когда Анджелина встала на колени у него между бедрами, улыбнулся. Она принялась целовать его так же, как и он целовал ее: грудь, плечи, живот, – потом спустилась ниже к возбужденному члену. Провела языком по всей его длине, и Колин запрокинул голову, не в силах поверить, что она это сделала сама, не дожидаясь, пока он попросит.

Зажав в ладошке мошонку, она продолжала ласкать его языком. Стиснув зубы, он чувствовал, как теряет над собой контроль: еще пара таких движений, и он взорвется.

Анджелина, будто почувствовав это, остановилась и, взяв его руку, положила себе между ног.

– Я хочу тебя вот тут, в себе.

– Мне с трудом удается оставаться благородным… ради тебя.

– Кому нужно твое благородство?

Она сама облегчала ему задачу, но теперь отчего-то эгоистические мысли перестали им владеть.

– Гони меня отсюда, – заявил Колин, приподнявшись на локтях.

– Нет, – упрямо сказала Анджелина и ухватилась за его член рукой.

Колину до умопомрачения захотелось выполнить ее желание, и он показал ей, как направить его к заветной цели.

Под его натиском преграда поддалась, и Анджелина ахнула. Он остановился переждать, пока напряжение ослабнет, слегка вышел из нее и снова медленно двинулся вперед, постепенно приучая к своим неторопливым движениям – вперед и назад. Решив, что ей будет приятнее всего сесть на него верхом, Колин чуть приподнял ее и буквально насадил на себя.

– Держись крепче.

От неожиданности она заморгала, а потом начала медленно двигаться вслед за ним, вскоре уловила ритм и уже сама заставила его увеличить темп. Колин привлек ее к себе и взял в рот сосок, а она продолжала скакать на нем. Когда он переключился на другой сосок, Анджелина вскрикнула, и ее внутренние мышцы сжались вокруг его члена. Он перевалил ее на спину и снова вошел в нее. Его сердце было готово выскочить из груди, в кожу словно впились тысячи иголок. Краешком затуманенного сознания он понимал, что должен успеть выйти из нее, но когда она крепко обхватила его за талию ногами, забыл обо всем и извергнулся в нее.

Когда оба немного успокоились и дыхание восстановилось, он укрыл их одеялом и, посмотрев ей в глаза, шепнул:

– Теперь поспи.

Едва Колин проснулся, как тут же наткнулся на ее изучающий взгляд и спросил хриплым со сна голосом:

– Уже не спишь?

Анджелина покраснела.

– Что-нибудь не так?

Вспомнив, чем они занимались в постели, она покачала головой.

– Я объявлю о нашей помолвке завтра, как только вернемся в Дирфилд.

Анджелина натянула простыню до подбородка и удивленно захлопала глазами.

– Извини, что?

Колин сел, подложив подушку под спину.

– Я изо всех сил пытался остановиться, но потерял над собой контроль, так что весьма вероятно, что мы уже сотворили нашего первенца.

Она фыркнула:

– С первого раза? Моя подруга Шарлотта не могла забеременеть целых полгода.

– Ты не Шарлотта, а я не Портсуорт. Бывает достаточно одного раза. И как мне смотреть в глаза твоему отцу, когда у тебя вырастет живот?

– Ты говоришь так, словно все решил заранее. Кроме того, если ты завтра объявишь о помолвке, все поймут, чем мы тут с тобой занимались.

Он громко вздохнул. Угроза потерять Сомеролл по-прежнему оставалась. Конечно, Анджелина права. Он представил, как Уайкоф наставляет на него ружье. Стрелок никудышный, но Колин понимал, что из него мишень получится более легкая, чем летящая птица.

– Как скоро ты узнаешь, будут ли последствия?

– О боже! Через неделю.

– Неделя!

– С чего вдруг такая забота?

– С того, дорогая, что я намерен объявить о помолвке.

– Тебе даже не требуется мое согласие?

– Да, это правда: мы оба получаем выгоду от брака, – но правда и то, что я лишил тебя девственности.

– Ты же не можешь мне ее вернуть.

Колин засмеялся:

– Нет, но жениться на тебе – дело чести.

– Какая чушь!

– Тебе известны правила приличий не хуже, чем мне. Почему же противишься?

– Мне нужно время подумать. – «Я боюсь, что ты никогда меня не полюбишь».

– Будучи официально помолвленными, мы обретем некую свободу и сможем обсудить дальнейшие планы.

– Предположим, мы поймем, что не подходим друг другу. Я не могу разорвать еще одну помолвку.

Им овладела паника. Почему объявление о помолвке ее так пугает? Он ведь не Брентмур. Да, у него репутация повесы, но он никогда не лгал, никогда не пытался манипулировать ею. Они договорились о тайной помолвке. Единственная причина, из-за которой приходилось ждать, заключалась в том, что им нужно убедиться, подойдут ли они друг другу. Ей следовало бы ликовать, ведь брак решал не только его проблемы, но и ее тоже…