Ответом ему была тишина, тишина настолько тугая и глубокая, что казалось, будто она шипит и потрескивает, как воздух во время сильной грозы. Он даже успел испугаться, что контакт потерян. Но вскоре Фараатаа заговорил:

– С Данипьюр? И чего же он хочет от нее?

– Прощения.

– Какого еще прощения, Й-Уулисаан?

– За все преступления его народа против нашего.

– Он что, сошел с ума?

– Кое-кто из его спутников тоже так считает. А другие говорят, что это исключительное свойство Валентина – принимать ненавидящих с любовью.

Вновь последовала продолжительная пауза.

– Нельзя допустить его разговора с Данипьюр.

– Я тоже так считаю.

– Сейчас и речи не может быть о прощении. Нужно нагнетать вражду, иначе не видать нам победы. Я не допущу его к ней. Ни в коем случае. Он может попытаться достичь компромисса с нею, а никаких компромиссов не должно быть.

– Понимаю.

– Победа уже почти достигнута. Управление парализовано. Правительство не в состоянии поддерживать порядок. Й-Уулисаан, ты знаешь, что уже появились три самозваных короналя? Один в Кинторе, другой в Ни-мойе, и еще один в Дюлорне.

– Это правда?

– Почти наверняка. Тебе что-нибудь известно об этом?

– Ничего. И, думаю, Валентин знает не больше моего. Мы сейчас очень далеко от цивилизации. Три самозваных короналя! Фараатаа, это же начало краха для них!

– Несомненно. Все происходящее играет нам на руку. Болезни растений распространяются все шире. Ты, Й-Уулисаан, поможешь нам и дальше пресекать действия правительства и усугублять положение. В Зимроэле уже хаос. Серьезные события начинаются и в Алханроэле. Победа уже близка.

– Да, Фараатаа, нужно приложить лишь еще немного усилий.

– Но мы обязаны перехватить короналя, пока он не попал в Илиривойн. Ты знаешь точно, где вы находитесь?

– Мы три дня ехали в летающих лодках из Пилиплока на юго-запад в сторону Стейча. Сегодня вечером кто-то сказал, что до реки осталось три дня пути, если не меньше. Вчера корональ с несколькими сопровождающими уехал вперед от каравана. Сейчас они должны уже подъезжать к реке.

– И как же он планирует перебраться через реку?

– Этого я не знаю. Но…

– Хватай его!

Неожиданный крик мгновенно оборвал контакт с Фараатаа. Во мраке обрисовались две стремительно приближавшиеся огромные фигуры. Й-Уулисаан, совершенно не ожидавший нападения, лишь растерянно открыл рот.

Видно было плохо, но, судя по всему, его схватили великанша-воительница Лизамон Халтин и известный грубиян, мохнатый скандар Залзан Кавол. За их спинами, в безопасном отдалении, крутился вруун Делиамбер, заплетающий щупальца в самые немыслимые узлы.

– Вы соображаете, что делаете? – воскликнул Й-Уулисаан. – Это возмутительно!

– Совершенно, совершенно возмутительно, – жизнерадостно поддакнула амазонка. – Возмутительнее некуда.

– Отпустите меня сейчас же!

– А вот на это, шпион, можешь не рассчитывать, – пророкотал скандар.

Й-Уулисаан отчаянно пытался высвободиться, но в могучих руках своих пленителей был беспомощней тряпичной куклы. Его охватила паника, и он почувствовал, что теряет власть над своим обликом. И он ничего не мог с этим поделать, хоть и знал, что выдает свою истинную сущность. Они держали его, а он дергался, вырывался и стремительно сменял формы, превращаясь то в змею, усеянную множеством шипов и наростов, и тут же становясь совсем другим, а потом еще и еще раз. Освободиться он не мог, на контакт с Фараатаа ушло столько энергии, что он не мог воспользоваться ни одной из своих защитных способностей, нанести электрический удар или сделать что-то в этом роде. Он лишь безнадежно орал и выл, но вруун внезапно протянул щупальце и нанес короткий ошеломляющий удар ему по лбу. Й-Уулисаан обмяк и замер в полуобморочном состоянии.

– Доставьте его к короналю, – сказал Делиамбер. – Мы будем допрашивать его перед лордом Валентином.

Валентин весь день ехал в авангарде своего каравана на запад, к Стейчу, и окружавший его ландшафт быстро и впечатляюще менялся: невзрачные виды Гихорны уступали место таинственной пышности дождевых лесов Пьюрифайна. Позади осталась тянувшаяся от самого океана и похожая на неухоженный пляж пустыня с дюнами и ползучими песками, редкими косматыми пучками острой, как связки ножей, жесткой травы и маленькими чахлыми деревцами с вялыми желтыми листочками. Совсем недавно под ногами лежал сыпучий песок, но с каждым шагом почва становилась темнее, богаче и порождала все более буйную и пышную растительность, в воздухе больше не чувствовался едкий привкус моря, а появился сладкий мускусный аромат джунглей. Но Валентин знал, что это лишь преддверие джунглей, которые лежат впереди, за Стейчем – царство диковин, густой темной зелени, туманных холмов и гор, царство Меняющих облик.

Реки они достигли примерно за час до заката. Первой на берег вышла летающая лодка Валентина, остальные две отстали только на несколько минут. Корональ знаком приказал капитанам выстроить машины вдоль берега и, покинув лодку, подошел к воде.

Валентин отлично помнил эту реку – и не без серьезных оснований. Он побывал здесь в годы изгнания, когда вместе со своими товарищами-жонглерами удирал из Илиривойна, от метаморфов. Сейчас, стоя над ее быстрыми струями, он вернулся памятью в прошлое и снова мельком увидел ту жуткую поездку по насквозь промокшему от дождей Пьюрифайну, кровавую битву с меняющими облик, которые устроили им засаду в глубине джунглей, и маленьких, похожих на обезьян лесных братьев, которые впоследствии спасли их и привели к Стейчу. Там они соорудили плот и начали свое злополучное плавание по бурной реке среди грозных валунов, водоворотов и порогов, рассчитывая добраться до Ни-мойи, где уже не будет никаких опасностей…

Ну а тут не было ни раздирающих воду острых камней, ни высоких скальных стен, сжимающих поток и разгоняющих его до безумной скорости. Река здесь была широкой, но течение, хоть и быстрое, было плавным и вполне преодолимым.

– Неужели это и в самом деле Стейч? – спросила Карабелла. – Совсем не похоже на реку, которая так жестоко обошлась с нами.

Валентин кивнул:

– Те места лежат севернее. А этот участок реки представляется мне более цивильным.

– Но вряд ли его можно назвать дружелюбным. Мы сможем переправиться?

– Должны, – ответил Валентин, разглядывая далекий берег, за которым лежал Пьюрифайн.

Уже начало смеркаться, и в сгущающейся тьме провинция, где обитали метаморфы, казалась непроницаемой, непостижимой, наглухо замкнутой в себе. Настроение короналя снова упало. Не глупость ли, спрашивал он себя, эта дикая экспедиция в джунгли? Что, если это предприятие и впрямь абсурдно, наивно и обречено на провал? Возможно и так. Возможно, единственным результатом его безрассудных поисков прощения у королевы меняющих облик окажется насмешка и позор. И, возможно, в таком случае будет лучше, если он откажется от этой короны, которой никогда по-настоящему не желал, и передаст управление в руки более жестокого и решительного человека.