Пирс с белым лицом дал кругу упасть. Ал увидел, куда я смотрю, и покачал головой в мой адрес.

— А у тебя еще хуже вид, ведьмочка. Надо больше внимания уделять личной гигиене. Недопустимо, чтобы про меня говорили, будто я тебя плохо воспитываю.

— Я была слегка занята, мне немножко было не до моего внешнего вида.

— Отговорки. Внешний вид — это иногда все, что у нас есть. Сделай его своим приоритетом.

Я замерла, когда он нагнулся поднять мой пейнтбольный пистолет, потом шляпу Пирса, но он лишь протянул мне оружие.

— Чую запах блинчиков, — сказал Ал, ловко нахлобучивая шляпу Пирсу на голову. — Этот поганец тебе приготовил завтрак? — Ал нагнулся над плитой. — Путь к паху женщины лежит через ее желудок? — Он похабно осклабился, глядя на Пирса, который сейчас выполаскивал ситечко. — И как, получается? Мне просто хочется знать. Я бы ее тоже пирогом угостил. Или еще чем.

Пирс промолчал. Поджав губы в ниточку, продолжал мыть кофейник. Я не знала, что делать с пистолетом, и заткнула его сзади за пояс.

— Ал, я вчера провела день в Алькатрасе, — сказала я, стараясь, чтобы это прозвучало рассудительно. — Я хочу получить свое имя обратно. У нас договор.

Ал, будто не слыша, повернулся оглядеться, взметнув фалды фрака.

— Где мы? — спросил он, выходя в гостиную и включая там свет. — Цинциннати, — сухо констатировал он, вглядываясь сквозь жалюзи и озирая черные окна, держа руки на бедрах. Он оглядывал улицы внизу так, будто они ему принадлежат. — Воняет поездами и этим чили с шоколадом. О, книги! — вдруг воскликнул он и бросился прямо к ним.

Я толкнула стол наместо, Пирс поднял мой стул, бросил на спинку плащ и жилет и снял шляпу. Он был укрощен, но дымился от злости. На меня он не смотрел — ему было неприятно, что мы привлекли внимание Ала. А я смотрела, как Ал воркует над книгами, как над щенками, и поняла, что он здесь никогда не был. Что немедленно приводило к вопросу: кого же вызывал Ник? Круг на возвышении был сделан не для игры в камешки.

— Это не твой дом, — сказал Ал, вытаскивая очередной том и укладывая на широкую ладонь. — Тобой здесь ничего не пахнет.

Он на меня посмотрел вопросительно поверх круглых дымчатых очков, захлопнул книгу. Отложив ее, он полез вверх, даже не глядя, что берет, и нашел лей-линейный нож, лежавший так, что ему не было видно.

— Блестяще, — сказал демон. Губы у него раскрылись, обнажив крупные зубы. — Этого ножа я не видел с тех пор, как всадил его в Аменхотепа. — Он глянул на меня, улыбнулся шире. — Это дом Николаса Грегори Спарагмоса, — сказал он, и я затаила дыхание. — Мило, очень мило! Что ты делаешь в комнате у Никки, Рэйчел? А, он тебя вызвал на Западное побережье, да? Ты его убила? Очень мило с твоей стороны решить эту маленькую проблемку. С меня шоколадный зайчик. Где он? Засунули в шкаф?

Пирс со стуком захлопнул дверцу буфета, и я вздрогнула.

— Ей надо было его убить, — буркнул он, — только она меня не слушает.

Я посмотрела на него мрачно.

— Ал, зачем ты пришел, если не для того, чтобы вернуть мне имя? — спросила я, и демон вздохнул, глубоко втягивая запах клинка.

— Солнце уже зашло. Я оцениваю, насколько соответствует действительности твое беспокойство. — Блаженно закрыв глаза, Ал провел языком по лезвию, тихо застонал от наслаждения, слизывая с ножа что-то, мне не видное. — Я этому чернокнижнику голову сниму с тощих плеч за то, что тебя вызвал. Только мне позволено тебя таскать. — Он отложил нож, неохотно убрал от него пальцы. — Не то чтобы я когда-то это уже делал…

— Нет, ты только продолжаешь мне жизнь ломать. Послушай… — начала я, и Ал хмыкнул:

— Вот оно, наконец-то, — буркнул демон. — Слушай, поганец, слушай! Она сейчас изложит список.

Пирс пожал плечами, аккуратно наливая воду в кофейник.

— Эй! — огрызнулась я, очень недовольная таким отношением от обоих. — Не хочешь выполнять сделку — тогда ты должен уйти, а если уйдешь, потрать время на поиски хорошего адвоката по контрактному праву! Ты же знаешь, я знаю что почем.

— А вот собачиться не надо, — надул губы Ал. — Со всей этой чепухой насчет вызова я почувствовал, как ты проваливаешься в линию, и прибыл проверить. Похоже, ты преувеличиваешь масштаб своих неприятностей.

— Прости? — Я выпрямилась, руки на бедрах. — Ничего я не преувеличиваю. Я была в Алькатрасе. И хочу получить обратно свое имя. Его никто не знает, кроме моей мамы, Айви и Дженкса!

— И меня. — Ал провел пальцам по экрану телевизора, поворчал насчет пыли. — Просто напугай их до чертиков. Считай это шансом попрактиковаться.

— Мне не нужно практиковаться, — ответила я сквозь сжатые зубы. — Мне нужно мое имя. Они планируют лоботомию. Стыд и позор будет, если адресат всех твоих усилий станет туп как камень.

Ал с развевающимися фалдами прошел к куче электроники, подобрал фотоаппарат, открыл заднюю крышку и сунул в карман карту памяти.

— Тебе так идет, когда ты смущаешься, — сказал он воркующим голосом, глядя на меня поверх очков и роняя камеру — она упала с треском.

— Ал…

— Я тебе даю шанс повзрослеть, — продолжал он, садясь на диван и раскидывая руки по его спинке. — Плохим я был бы стражем, если бы все время дрался вместо тебя. Они — колдунишки несчастные, ты — демонский род. Что они тебе могут сделать?

Я в досаде взметнула вверх сжатые кулаки:

— А колени у меня вспухли грейпфрутами — это от танцев, что ли? А следы оков — это откуда, а?

Красные глаза Ала глянули на Пирса.

— От игры? — Голос его сочился интересом. — Странности Гордиана Натэниела Пирса вошли в легенду. Отчего, ты думаешь, я так хочу этого поганца? Размер действительно не имеет значения, если уметь делать то, что умеет он.

Я глянула на Пирса. Глаз не было видно за упавшими волнистыми волосами, но на скулах выступили желваки, и руки у пего дрожали, отмеряя молотый кофе в ситечко. По анатомии колдуны до людей сильно не дотягивают, но колдуньи всегда возвращаются к ним.

— Конечно, это все может быть чистая пропаганда, — скачал Ал, вытаскивая из карманчика часы. Мы встретились взглядами, он встал, и меня пробрали мурашки. — Дай-ка я угадаю. — Он направился ко мне точными выверенными шагами. — Этот мелкий чернокнижник вызвал тебя на Западное побережье моим именем, зная, что достанет именно тебя. Потом мотнулся сюда, вызвать тебя прочь из их лап. Наверное, еще скулил, как он тебя, о-ох как он тебя лю-у-у-бит.

Я отступала, пока не уперлась спиной в кухонный стол.

— Ник — мерзавец, — ответила я, испуганная.

Ал подошел ближе, очень близко, слишком близко, и я задержала дыхание. Он не касался меня, но едва-едва. И кружева шевелились у него на шее.

— Главный вопрос вот какой, — прошептал Ал, меряя Пирса взглядом. — Ник не знал, что мое имя у тебя. Значит, ему скачали. И кто же ему сказал, Рэйчел?