— Это миллиарды! — выдохнула Синди.

— Я только хочу напомнить, — сказал я осторожно, — что ваша посудина имеет всего двести тонн водоизмещения и лишние семьдесят пять тонн могут сделать ее плавучесть весьма относительной.

Это вовремя притушило энтузиазм крошек. Они начали думать.

— Нужно радировать мистеру Куперу-старшему, — сказала Мэри. — У него есть гидросамолет, который может взять на борт три тонны груза. Через десять часов максимум он будет здесь.

— И попадет в ураган, — заметил я. — Помните, что говорил инспектор ООН?

— Он обещал в ближайшие трое суток, — припомнила Синди.

— Циклон может начаться даже завтра утром, — усмехнулся я, — у метеорологов прогнозы весьма расплывчатые. Перистые облака уже появились, а от них добра не жди.

— Очень не хочется объявлять о том, что мы нашли «Санта-Фернанду», — заметила Синди, — у нас нет на борту юриста, а черт его знает, какие существуют законы и какие у нас права на этот клад? Вдруг придется отдать половину ООН или поделить все с Гран-Кальмаро и Хайди?

— Да, тут призадумаешься! — сказал я. — А если учесть, что где-то шныряет пиратская яхта, которой потопить судно из пушки — раз плюнуть, то и вовсе захочется выкинуть все за борт и удрать.

Девицы как-то непроизвольно оглядели горизонт. Нет, никаких судов в виду острова Сан-Фернандо не появлялось. Закат, однако, приближался, и я прикинул, как хорошо будет входить сейчас во мраке через горловину какой-нибудь из двух лагун.

— Интересно, а этот остров назван не в честь галеона? — спросил я вслух.

— В путеводителе написано, что этот остров получил свое название при открытии, в конце XVI века, а галеон, как я понимаю, потопили в конце XVII,

— сказала Мэри.

— Знаешь, Мэри, — робко заметила ее подруга, — по-моему, нам надо поскорее уходить. Надо поднимать «Аквамарин» и становиться на якорь в лагуну, поближе к посту ООН.

— Малышка, ты боишься пиратов? — спросила Мэри с улыбкой. — Я ведь в два счета могу вызвать помощь от 6-го флота. Авианосная группа всего в пятидесяти милях отсюда.

— Чтобы поднять А-6, им понадобится время, — заметил я, — нас просто потопят, и все. Нет, рисковать не стоит, Синди права. К тому же нас может застигнуть циклон.

— Ладно, — сказала Мэри, — тогда пойдем поднимать «Аквамарин»…

Пока Синди и Мэри занимались с подводным аппаратом, мы с Марселой стояли на верхней палубе и курили. Темнело быстро.

— Эта пиратская яхта, — спросил я, — наверно, принадлежит нашей знакомой Соледад?

— Скорей всего, — кивнула Марсела, — то, как разделались со шведами, очень на нее похоже. Правда, обычно так лихо она с иностранцами не обходилась. Но если она откуда-то узнала о полутораста бочках с золотом — напала бы даже на крейсер.

— Ей мог об этом сказать Хорхе дель Браво?

— Он и сказал, — убежденно кивнула Марсела, — только, конечно, вряд ли он обещал ей, как обычно, шестьдесят процентов. С такого куша он мог дать ей не более двадцати. Но она наверняка потопила шведов не просто из хулиганства. Ей нужно было точно знать место, где лежит галеон. И она, утопив яхту, взяла экипаж в плен и теперь пытает, чтобы те назвали ей координаты.

— Не проще ли было внезапно захватить яхту? — усомнился я. — Ведь у них на яхте могли находиться какие-нибудь бумаги, из которых можно было точно узнать координаты, не прибегая к пыткам.

— Тут все может быть, — ухмыльнулась Марсела, — эта Соледад такая, знаешь ли, штучка… Например, она могла действительно сначала захватить яхту, а потом заставить передать «SOS» и объявить, что яхта, мол, обстреляна.

— Но ведь гранкальмарец сказал, что там кто-то спасся…

— Вот это-то и странно, — хмыкнула Марсела. — Соледад такая зараза, что никого живым не отпускает. Боюсь, что тот, кого она отпустила, работает на нее. Он небось наврал и о месте, где была захвачена яхта, да и вообще специально будет путать следы: назовет неверные приметы яхты, начнет выдумывать разные небылицы насчет судьбы экипажа. Это тоже в духе Соледад. А про нее столько всего рассказывают, что с ума сойдешь… Она, говорят, лично вспарывает животы и съедает сердца, зажарив их на угольях.

— Ну, и конечно, пьет кровь невинных младенцев, — кивнул я, — по чайной ложке до обеда и по столовой ложке после…

— Не смейся! — мрачно сказала Марсела. — Между прочим, мы с тобой у нее тоже не на лучшем счету. Если те ребята, с которыми мы воевали ночью, пожаловались ей, и она почему-либо посчитала обиду, нанесенную им, своей обидой, нам лучше всего удрать из этого полушария подальше. Найдет и убьет. Причем так, что после этого ад раем покажется.

— А мне кажется, что нам пока нечего бояться, — заметил я. — Во всяком случае, в этом районе и на этой яхте. Здесь шастает гран-кальмарский сторожевик, а может, и не один. Они наверняка останавливают все яхты под американским флагом и приглядываются ко всем, которые подходят под описание, имеющееся у гран-кальмарцев со слов того, который спасся.

— Ну да, — скептически произнесла Марсела, — а ее катер может не подходить ни под какое из этих описаний и нести хайдийский флаг. А может идти под турецким или под японским!

Мне стало стыдно: шлюха Хорхе дель Браво соображала более логично, чем я. Вот что значит общение в постели с высшими военными и полицейскими чинами!

— Все может быть, — согласился я. — Пусть Мэри и Синди уведут «Дороти» в лагуну, мне не хочется попасть в ураган и вылететь на скалы. Это может быть опаснее, чем налет Соледад…

За бортом с шипением лопнули воздушные пузыри, лязгнули где-то в недрах яхты захваты. Затем заурчали брашпили, вытягивая из воды якоря, набрали обороты дизели. «Дороти» развернулась и двинулась ко входу в восточную лагуну.

Будь на яхте человек, непривычный к здешней технике, — я уже в эту категорию не входил — он, наверно, был бы очень взволнован тем, как быстро двигалась яхта в темноте. Днем я неплохо разглядел многочисленные скалы и нагромождения подводных камней — с вертолета их было видно прекрасно. Однако компьютер, управлявший всеми механизмами «Дороти», был тертый калач. Он уже наметил курс, прощупал путь своими чуткими эхолотами, определил, когда сбавлять, а когда прибавлять ход, на каких оборотах работать двигателю и на сколько градусов поворачивать перо руля. Не прошло и часа, как «Дороти» вошла в лагуну и отдала якоря. Так закончился этот спокойный и счастливый день.

Конечно, за день мы с Марселой сильно утомились, пока разгружали бочки. Немногим меньше намучились и хозяйки, которые, как видно, тоже были не железные. Времени было уже около одиннадцати, и все помаленьку позевывали. Тем не менее всем отдохнуть одновременно было нельзя. Наслушавшись Марселиных рассказов о красавице Соледад, я решил, что мне следует подежурить ночь, а днем отоспаться, иначе могут быть разные неожиданности. Марсела уже наполовину дремала и лишь только добралась до постели, как совершенно отключилась. Синди, тоже клевавшую носом, решили отпустить и дежурить вдвоем с Мэри. Я даже рискнул и дал ей один из автоматов.