от часов и золотые кольца. Они прошли несколько шагов, когда более общительный из двоих посмотрел через плечо и встретился с нами взглядом; он повернулся и заговорил с нами. Он был даже настолько великодушен, что пригласил нас в ближайшее питейное заведение, но мы учтиво отклонили предложение. А эти двое мошенников (карточных шулеров) с важным видом пошли, как порядочные джентльмены, дальше по улице в поисках своих жертв.

Здесь мы увидели еще одного молодого человека, домушника, который прошел мимо нас. У него была располагающая внешность, со вкусом подобранная одежда, и он был совершенно не похож на грубых взломщиков, которых мы встречали в Уайтчепеле, Боро и Ламбете.

Выйдя с Оксфорд-стрит, мы пошли по Холборну к Чэнсери-Лейн, куда ходят главным образом адвокаты и поверенные в делах. Мы вышли на Флит-стрит, одну из главных транспортных артерий столицы, которая напомнила нам Лондон в стародавние феодальные времена, когда улицы теснились одна к другой, а от них отходили бесчисленные грязные переулки, дворы и боковые улочки, что напоминало огромный кроличий садок. И хотя Флит-стрит — это узкая деловая улица, движение на которой часто перекрывают транспортные средства, она интересна своими древними историческими и литературными ассоциациями. Проталкиваясь локтями через толпу людей, мы прошли через одну из темных арок Темпл-Бара и попали на Стрэнд, где увидели двух воров-карманников, молодых, высоких, приличных с виду мужчин, которые перешли улицу с Сент-Клемент-Черч и вошли в ресторан. Они были одеты в костюмы из тончайшего черного сукна модного покроя. Они вошли в изящный обеденный зал и, вероятно, заказали себе дорогие блюда и вина.

Уйдя со Стрэнда, мы пошли вверх по Сент-Мартинз-Лейн, узкой улице, ведущей от Стрэнда к Севн-Дайалз. Здесь мы увидели молодого человека, опытного домушника лет двадцати четырех, со смуглым лицом, который стоял на углу улицы. Он был хорошо одет: в черный суконный костюм и шляпу. Один из его подельников недели три назад был арестован по обвинению в краже со взломом.

Войдя в пивную в окрестностях Сент-Жиля неподалеку от Севн-Дайалз, мы увидели шайку фальшивомонетчиков и мошенников, незаметно подменяющих настоящую монету на фальшивую. Один из них, стройный молодой человек благородной внешности, является известным фальшивомонетчиком и бывал осужден. Он спокойно сидел у двери с кружкой пива, а рядом с ним сидел его спутник. Один из них формовщик, другой был приговорен к десяти годам каторжных работ за чеканку и продажу поддельных монет. Один из членов преступной группы, молодой человек скромного вида и прилично одетый, сидел у барной стойки. Обычно у него второстепенная роль, связанная с деятельностью шайки: стоять «на стреме», пока идет чеканка монет, и смотреть, чтобы никаких блюстителей закона не оказалось поблизости; а когда они выходят на реализацию товара — нести мешок с поддельными деньгами. Они продают свой товар разным темным личностям небольшими партиями по низким ценам. Фальшивые деньги на сумму пять шиллингов обычно продаются за десять пенсов. Обмен настоящей монеты на фальшивую осуществляется следующим образом. Некий человек предлагает владельцу магазина разменять один соверен. Золотая монета звякает о прилавок, ее проверяют и подтверждают ее качество. Человек поспешно просит монету назад и берет соверен, делая вид, что у него есть серебро, так что ему не нужно ее разменивать. Пошарив по карману, он обнаруживает, что у него нет мелочи, и возвращает фальшивую монету, похожую с виду на настоящую, вместо подлинного золотого соверена.

Мы вернулись на Боу-стрит и увидели компанию из трех молодых карманников, которые шли, в своих сюртуках из черного сукна и шляпах похожие на трех хорошо одетых розничных торговцев.

Желая получить более детальные знания о людях, живущих в трущобах Сент-Жиля, мы посетили их с г-ном Хантом, инспектором полиции. Сначала мы отправились в ночлежку на Джордж-стрит под названием «Двор хемпширского кабана». Большинство жильцов в тот момент отсутствовали. Зайдя в комнату на чердаке, мы увидели мужчину зрелых лет, который делал искусственные цветы. Он оказался очень ловок и сделал в нашем присутствии несколько роз с поразительной быстротой. Вдоль потолка он подвесил пучки крашеных трав различных оттенков: малинового, желтого, зеленого, коричневого и других, чтобы поместить их в футляры для чучел птиц. Это был очень смышленый человек, одаренный от природы. Он рассказал нам, что сильно пил, и это привело его к столь плачевному прозябанию на чердаке, а когда-то у него был шанс заработать состояние на службе у одного аристократа. Когда мы смотрели на него и слушали его речь, мы понимали, что он был способен подняться на более высокую ступеньку в жизни. И все же он был поразительно доволен своим скромным жребием.

Мы посетили Дайот-Хаус на Джордж-стрит, старинный особняк на Сент-Жиль-ин-зэ-Филдз, в настоящее время превращенный в дом с меблированными комнатами для одиноких мужчин. Кухня в нем площадью приблизительно пятнадцать квадратных футов была обшита тяжелыми панелями в старинном стиле. Огонь, пылавший в большом камине с двумя котлами с каждой его стороны, поддерживался днем и ночью, чтобы снабжать жильцов горячей водой для приготовления чая и кофе. Перед огнем были подвешены несколько ломтиков бекона, а под ними стояла тарелка. В центре помещения горел газовый фонарь, а на задней стене были солнечные часы. В кухне стояли два длинных дощатых стола и буфет с выступами, которые могли служить сиденьями. В помещении присутствовали человек пятнадцать чернорабочих, большинство из которых сидели за ужином, в который входила рыба, хлеб и чай. Это была очень пестрая компания, какая обычно и бывает в лондонских домах такого рода. Здесь были люди, работающие в кэб-парках помощниками кэбменов, некоторые были распространителями рекламы на улицах, один человек носил на себе рекламные щиты, а другие занимались той работой, которую смогли найти в окрестностях. Этот дом был чистым и удобным и выглядел как действительно комфортабельное жилище для бедных. Приятно было посмотреть вокруг и увидеть дружескую атмосферу, царящую среди его жильцов. Один мужчина сидел, сняв пальто, и наслаждался теплом кухни; мальчик пил чай, резал сушеную рыбу и смаковал свой бутерброд. Молодой человек лет девятнадцати сидел в задней части помещения с мрачным выражением лица, очень непохожий на остальных. В нем было что-то, что указывало на неспокойные мысли. Мы также заметили среди этой компании несколько пожилых мужчин в куртках и бархатных пальто, которые выглядели как честные люди.

Лет пятнадцать назад этот дом был борделем, в его кухне убили проститутку по имени Мэри Бразерс. Убийца по имени Коннелл впоследствии был казнен в Ньюгейте за это преступление. До этого он имел сексуальную связь с этой женщиной и заподозрил,