Крис едва успел подхватить Ханну, а сам изо всех сил вцепился в змеевидные отростки скульптуры. Прямоугольник в потолке разверзся, и вниз мощным потоком устремилась темно-зеленая вода. Начинался всемирный потоп.

Франсуа Филипп Дюран, командующий силами Северного легиона Нигера, победитель бесчисленных битв, награжденный всеми возможными орденами и медалями, прослуживший не один год в Иностранном легионе, впервые в жизни пережил неподдельный страх за свою шкуру. Расширившимися от ужаса глазами он наблюдал, как рухнула вниз каменная плита на потолке. На него обрушилась стена воды. Полковника тут же сбила с ног разбушевавшаяся стихия, швырнув в темную глубь пещеры. В слепом отчаянии он тщетно искал, за что уцепиться. Дюрана неудержимо несло все дальше и дальше в лишенную света пучину, а вокруг бурлил, клокотал, пенился сам Ад. Миновала вечность, пока ему удалось ухватиться за выступ скалы. Полковник вцепился в него что было сил. Голова гудела от напряжения, казалось, вот-вот лопнет. Несгибаемая воля, помогающая Дюрану выжить, уцелеть в чудовищном водовороте, покидала его, и тут внезапно все кончилось. Поток враз утих, уйдя в неведомые глубины земной коры. Дюран рухнул на камень, хрипя и дрожа от страха и холода. Лежа лицом в грязи, он думал лишь об одном: как пережить неведомый апокалипсический кошмар.

Но уже несколько секунд спустя рассудок полковника обрел ясность — одержала верх годами вбивавшаяся в сознание воинская дисциплинированность. Будто робот, он поднялся, выпрямился и стал осматривать и ощупывать себя. Сантиметр за сантиметром. Результат отрезвил. Множество ссадин, царапин и перелом как минимум одного ребра. Да, и перелом ключицы. Голова непостижимым образом не пострадала. Видимо, поэтому он и уцелел.

Никого из сопровождающих не было видно. Полковник, пошатываясь, направился в пещеру, где начался кошмар. Медуза стояла в сероватом призрачном свете, сквозь прямоугольник вверху виднелось затянутое облаками небо. Еще мгновение спустя Дюран заметил будто по волшебству спустившуюся чуть ли не к его ногам лестницу. Она вела наверх. В мир. Что предпринять? Организовать преследование? Вернуться в форт за подкреплением?

Боль в груди заставила полковника направиться к остальным, дожидавшимся его у первого входа. Ничего, он еще вернется сюда. Ни Картеру, ни этой штучке Петерс все равно далеко не уйти. С перекосившимся от боли лицом полковник стал пробираться к храму.

Вид погибшего друга и помощника Абду затуманил разум Ханны, и она услышала зов Криса, когда уже было поздно.

— Набери в легкие воздуха! — крикнул он, и тут же ее окатила и взяла в плен ледяная стихия.

Потоки воды бурлили и клокотали, и лишь железная хватка Криса удерживала Ханну на месте. Открыв глаза, она увидела пенившуюся воду. Лик Медузы проглядывал из-за пузырей, и это придавало ей странное сходство с живым существом. Ханна поняла, что ошиблась. Нет, в лице Медузы не было издевки. Это была улыбка. Улыбка того, кому известна великая тайна. Ханна с досадой заключила, что тайна сия так и окажется для нее непостижимой, и снова зажмурилась.

Вдруг ее ноги нащупали опору. Ледяной поток бросил ее на твердую почву. Волны, яростно плеща, атаковали каменные стены.

Кашляя, хрипя и отплевываясь, Ханна жадно вдыхала воздух, и каждый вдох удалял ее от ледяной могилы, в которой она пару мгновений назад уже стояла одной ногой.

Обретя способность рационально мыслить, Ханна огляделась и обнаружила, что лежит у подножия Медузы, над которым плывут серые тяжелые тучи. Прямо у нее над головой среди так похожих на змей отростков застрял Крис, напомнив виденную когда-то картину — засохший ствол дерева, заброшенный потоком воды на пальму. Крис пытался побороть приступ надсадного кашля. Ханна, вскочив на ноги, помогла ему спуститься с нежеланного трона. Он еле двигался.

— Как ты? — осведомилась Ханна.

Крис смог ответить лишь вялой улыбкой, но все же нашел в себе силы поднять вверх большой палец. Ханна, взяв лицо Криса в мокрые ладони, поцеловала его в лоб.

— Ты только посмотри — облака, — пробормотала она, подтаскивая Криса к каменной плите, открывавшей выход в прежний, родной, мир.

Не медля Ханна потащила своего спутника наверх, на воздух. Выбравшись наружу, она, блаженно зажмурившись, наслаждалась обдувающим лицо ветром. Боже, сколько же она ждала этого мгновения! Безнадега последних дней и часов постепенно уходила в небытие, и Ханна чувствовала прилив сил. С ними возвращалась и уверенность. Ничего, все у них получится, они столько сумели одолеть, что уж как-нибудь осилят и остаток пути.

Взору полковника Дюрана предстало жуткое зрелище — переплетенные в комок человеческие тела, среди которых были и трое его подчиненных. С изувеченных тел клочьями свисала форма, стволы автоматов были гротескно изогнуты. Стиснув зубы, он стал растаскивать трупы. Малкольм Нидри и Патрик Флэннери. Оба лежали, вцепившись друг в друга. Глаза покойников были широко раскрыты, на искаженных от боли лицах застыла мольба. Но сочувствие уже не поможет этим людям, они были мертвы и неподвижны, как окружающие их камни. Нет, спасать здесь нечего и некого. Полковник Дюран помимо воли испытал нечто похожее на сожаление. Неужели и один, и другой, отправляясь в столь многообещающую поездку, ждали такого конца? Нет, разумеется. Когда операция завершится, он непременно вернется сюда забрать и похоронить тела погибших. Но ни минутой раньше. Любопытно, что Ирэн Клермонт не было среди погибших. Где она? Неужели уцелела в этом потопе?

И тут ухо полковника Дюрана уловило не то стон, не то вздох, во всяком случае, звук этот мог исходить только от человека, более того, от женщины. Дюран стал вглядываться в сумрак пещеры и возле одного из выступов скалы у поворота разглядел свернувшееся калачиком тело. Ирэн. Полковник бросился к женщине, надеясь, что хотя бы ее пощадила стихия. Нет у него времени заниматься ранеными.

Опасения оказались напрасными. Ирэн, очнувшись, едва Дюран тронул ее за плечо, уселась и, исторгнув из желудка как минимум литр воды, изумленно уставилась на него.

— Давайте поднимайтесь. — Дюран помог ей встать. — И не падайте больше, умоляю.

Ирэн, пошатываясь, стояла на ногах. Невероятно, но на этой женщине не было ни царапины. Будто неведомый ангел-хранитель помог ей. Откашлявшись напоследок, она неловко вытерла рот тыльной стороной ладони.

— Где камень? — сипло осведомилась она.

— Камень?

Глаза Дюрана сузились. Чего угодно мог он ожидать от этой некогда разбитной американки, но только не расспросов о судьбе камня. Странно. Полковник вспомнил, как пару часов назад наткнулся в пещере на Нидри, Флэннери и Клермонт. Уже тогда поведение всех троих показалось ему странным — они наперебой пороли несусветицу о трехликой богине, о чудесном Оке и тому подобном. Дюран не сразу уяснил, что речь шла именно о камне.

Он украдкой взглянул на Ирэн. Даже теперь, после всего случившегося, в голове у нее лишь чертов метеорит. Чем же должна обладать эта дрянь, чтобы до неузнаваемости изменять людей?! Дюран прекрасно помнил решительную, смелую женщину, переступившую порог его кабинета в форту. Помнил открытый взгляд светлых глаз, напрочь лишенную кокетства деловую манеру общения. Дюран впервые всерьез призадумался, что будет с ним, окажись камешек в его руках. Не поработит ли он его навек? Не изменит ли его суть, как случилось с этой троицей? Как вообще возможно подобное? Неужели существуют субстанции, обладающие столь поразительными свойствами? Ведь Науман ни словечком не обмолвился о том, что представляет собой этот «экспонат»! Впервые в жизни в душу бойца до мозга костей полковника Дюрана закралось сомнение в целесообразности беспрекословного выполнения приказа.