Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Беспокоило сурового воина отсутствие вестей от конвойной роты, которую он отправил встречать принцессу к перевалу Гималайских Кряжей. Прошло уже три для, когда конвоиры с гостьей должны были прибыть к границам Мужского Королевства.
Ни весточки. Ни голубка. Двое дозорных, отделив свои тонкие тела, по очереди сопровождали роту, но на подходе к Гималаям обе их астральные проекции исчезли. Геопатогенная зона стелилась широкой полосой по всему Кряжу, утончаясь лишь в одном месте. Там, где с древних времён находился перевал и единственный проход между Мужским и Женским эльфийскими королевствами. Души дозорных терялись и раньше – в высших мирах тоже жили хищные сущности. Бывало, тонкие тела теряли ориентиры в какой-нибудь блуждающей аномальной зоне, но потом возвращались через месяц или два. Но случалось это редко. Такая работа.
Лишённые душ физические тела через некоторое время впадали в летаргический сон, и их относили в специальные взрывозащитные бункеры. А потом на специальный кладбищенский полигон. Мускат вздрогнул, вспомнив, как в прошлом году тело его лучшего друга взорвалось через пять минут после ритуального погребения. Он тянул с похоронами до последнего. Всё надеялся, что душа Изюма вернётся. Капрал осушил бездонный стакан и вышел на улицу.
Небо полыхало зелёным огнём, взрывалось снопами искр. Духи неба сегодня тоже пировали, кидали разноцветные звёзды в небесный океан и наблюдали, как те сгорают в воздухе. Мускат прикрыл внутреннее веко, отсекая невидимый спектр. Если долго смотреть на зелёный огонь, то на следующий день слезятся глаза и голова раскалывается хуже, чем с похмелья. Мир вокруг стал привычно тёмно-синим, кое-где подсвеченный жёлтыми окнами домов. Люди готовились ко сну, но многие ещё бродили по главной улице с бутылками в руках и горланили свои песни. Многие шли парами – человеческий мужчина в обнимку с человеческой женщиной. Капрал мысленно вздохнул и пошёл в сторону пограничных ворот. Люди расступались перед рослым эльфом, уважительно кланяясь.
Мускат ловил на себе пристальные женские взгляды постоянно, он знал, что для человеческих самок эльфы были чем-то наподобие ангелов или богов. Иногда он перебрасывался парой слов с торговками на рынке. На этом общение с ними ограничивалось. Все отлично знали последствия таких отношений.
Несмотря на долгожительство и плодовитость эльфиек, раса Муската медленно вырождалась. Вот и принцесса Зира вступит в брак с королём Тамариндом не по любви, а по долгу перед будущими поколениями – капрал вздрогнул от мысли, что королю придётся прикоснуться к этому чудовищу – потом принцесса родит около сотни зародышей-грудничков, большая часть из которых окажется мальчиками. Девочек же отправят через Кряж к своим.
Возраст капрала уже перевалил за двести лет. Если он не найдёт себе суженую, что, конечно же, исключено, ещё лет через сто он станет опасен для окружающих и отправится в затворничество в монастырь на горном пике Чогори, в простонародье именуемом «Петарда».
До смены караула оставалось немного. Мускат поднялся на стену, по которой прохаживались пограничники. Делали они это на моторной памяти, автоматически проверяя глазами ближние подступы к стене – внизу в лунном свете серебрились рисовые поля вперемешку с фруктовыми садами, между которыми ютились редкие хижины крестьян. Тонкие же тела дозорных в это время несли вахту в астральном мире, определяя ауры существ за сотни миль до границы. Если бы принцесса с конвоем вышла из тени Гималайского Кряжа, её бы давно заметили и доложили капралу. Значит, его ждёт ещё одна бессонная ночь в ожидании. Мускат решил, если и к утру не будет вестей, засветло отправиться на встречу с лучшими воинами заставы.
Хотя часть сознания дозорного во время астральных полётов оставалась в теле и могла реагировать на приказы, по негласному правилу их никогда не отвлекали. Но Мускату почудилась в походке ближайшего пограничника странная обречённость. Слишком деревянные отрывистые движения, без присущей эльфам грации. И взгляд – пустые глаза смотрели сквозь бойницы стены, но не видели. Пустая оболочка, исполняющая последние данные разумом команды. Такое бывает, только если…
– Рядовой Шафран, приказываю вернуться обратно в тело! – Капрал приложил ладонь к бледному лбу дозорного и произнёс формулу призыва.
Тот лишь отстранился и застыл, не понимая, что делать дальше. Так бывает, только если душа эльфа внезапно исчезает из всех миров сразу. Мускат раскрыл внутренние веки – мир снова раскрасило зелёными всполохами. По всей длине стены ходили бездушные куклы, играющие роль дозорных.
Капрал выглянул сквозь бойницу. Свет пирующих богов озарял мирно спящие поля и сады. Слишком спокойно вокруг: ни резвящихся в траве мангустов, ни парящих сов. Мускат знал – опасность близко, надо было просто увидеть её. И он увидел. Тень прыгнула через ров между двумя полями и скрылась в подлеске, потом ещё одна, и ещё. Чёрные пятна мелькали между деревьями всё ближе и ближе.
– Помоги нам Варда, – прошептал капрал. Потом сложил ладони особым жестом и крикнул что есть мочи:
– ТРЕВОГА!
Десятикратно усиленный голос отражался от стен, заставляя вибрировать ночной воздух, селян – хорониться в погребах и свинарниках, а военных – выскакивать наружу, судорожно надевая ещё не остывшую от дневной стычки броню.
Тени двигались резвее, уже не таясь выскакивали на открытое пространство. Закутанные в чёрные сутаны, они бежали к гарнизону большими скачками. Мускат узнал их. Ночные феи. Всего три раза их рой подходил к границам королевства и все три раза отступал назад, оставляя после себя выжженную в прах, мёртвую землю. Но почему молчат дозорные? Они же следят не только за местностью, но и друг за другом. Погибни душа одного из них, об этом тут же стало бы известно всем. Феи не способны на такое колдовство. Тут должно быть что-то ещё.
Мысли пронеслись в голове со скоростью дикой лани, но и руки капрала не лежали без дела. Звонко запела тетива, посылая стрелу крутым навесом. Секунда – и одна из чёрных фей повалилась набок с торчащей из низко накинутого капюшона стрелой.
И это разозлило рой.
Атакующие прыгали вверх, расправляя полы сутан, превращая их в длинные крылья, открывая жилистые суставчатые лапы и толстые брюшки, покрытые чешуйками хитиновой брони. Ночные феи летели на приступ.
Одна из летящих в