Было бы неправильно описывать Сасси как пещерный город. Есть дома, построенные над пещерами — под разнообразными углами, всех размеров, периодов и стилей. Они поднимаются кверху террасами; дорог нет, есть только узкие проходы и ступени, ведущие наверх или вниз. Плана застройки тоже нет. Дома напоминают скорее термитники, нежели человеческое жилье. Я спросил, почему некоторые пещеры залиты бетоном. Оказалось, что городская администрация борется таким образом с жителями, желающими вернуться из новых квартир в свои антисанитарные дома. Я не видел нигде голых малярийных детей, тем не менее угощал марципановыми конфетами хорошо одетых маленьких девочек возле городских фонтанов.

Солнце заглянуло в одну все еще обитаемую пещеру и высветлило старую согнутую женщину, стирающую белье в деревянном корыте. Заметив меня, она улыбнулась и пригласила войти. Пещера оказалась просторной. Двери, возможно, пришли сюда от какой-то старой церкви. Они были по меньшей мере пятнадцати футов высотой, толстые, разделенные на панели. В углу стояла кровать, во много раз Шире обычной двуспальной. Над нею были иконы, включая и образ Мадонны-делла-Бруна, рядом — цветная фотография покойного президента Кеннеди. Она рассказала, что один из ее четверых сыновей работает в Питтсбурге, в фирме, занимающейся строительством дорог. Ее муж родился в этой пещере, она пришла сюда юной женой более чем пятьдесят лет назад и родила на этой самой кровати пятерых сыновей и шесть дочек. Похоже, что на этой постели спала вместе вся семья. Счастливое время. Она взглянула на нас, и ее старое морщинистое лицо выразило беспокойство. Женщина подумала, что мы из муниципалитета, и стала просить, чтобы мы разрешили ей остаться жить в этой пещере, а не переезжать в новый город. Пока она разговаривала на местном диалекте с моим попутчиком, я заметил привязанного к кольцу осла. По пещере бегало несколько кур. Возможно, вы сочтете это негигиеничным, но на меня эта сцена произвела благотворное впечатление.

Мы посетили опустевшие пещерные церкви. Их стены были покрыты фресками с вылинявшими изображениями святых. Неподвижные византийские фигуры с поднятыми руками и глядящими сквозь тебя глазами. В одной маленькой церкви за иконостасом находился алтарь, вырезанный из монолитного куска дерева. Я подумал, что эти греческие церкви показывают ранние годы Сасси. В Сассо-Ба-рисано в полутьме мы спустились по ступеням и попытались разглядеть средневековые гербы, вырезанные над воротами мрачных заброшенных дворцов. Снова забравшись на гору, вошли в собор, построенный в 1268 году. Его резные двери окружены лентами каменного кружева, но внутри, за исключением византийских колонн нефа, все задыхалось в барочной лепнине. Здесь мы увидели главный образ Матеры — Мадонну-делла-Бруна, которая вовсе не брюнетка,[40]а бело-розовая и одета в длинное белое платье. Раз в году, как сказал мне попутчик, Мадонна, в сопровождении всадников, помещается в триумфальную повозку, запряженную мулами, и, покружив по городу, возвращается в собор. Как только Мадонну заносят в церковь, толпа набрасывается на повозку и ломает ее: кто — ударом ноги, кто — ножом. Каждый человек берет с собой кусочек в качестве амулета и надеется, что сбережет его до следующего раза.

Ресторан, который посоветовал мне новый знакомец, оказался длинным помещением, похожим на туннель. Он напомнил мне о ниссеновском бараке[41]военного времени. Однако он оказался одним из лучших и дешевых итальянских ресторанов, которые мне приходилось посещать. Хотелось бы, чтобы таких заведений было побольше. Дон Эугенио (испанский титул распространен на юге Италии) никогда не отказывался от приглашения пообедать и пожаловаться на жизнь. Если бы в его недовольстве было что-нибудь божественное (в этом я всегда сомневался), то он был бы самым богоподобным из людей. Единственным его желанием было уехать из Италии в золотую Америку. Как и многие другие итальянцы, он верил, что, стоило ему только ступить на землю этой страны, фортуна тотчас осыпала бы его благодеяниями, и, как почти все итальянцы, которых мы видим бездельно просиживающими в кафе, где-то за его спиной была невидимая жена и несколько детей. Кем он работал, я так и не узнал. Понял только, что он имеет техническое образование. Он сказал, что половина мужского населения Матеры работает в других странах либо на промышленных предприятиях Северной Италии. В Матеру тоже приезжают мигранты. После сбора Урожая возвращаются домой.

В ресторане было жарко. На потолке крутились вентиляторы. Посетители, в основном мужчины, сидели без пиджаков, хотя несколько gente per bene (джентльменов) остались в костюмах. Во время еды смотрели по телевизору старую американскую драму из времен гражданской войны. Садист-капитан грубо обращался со своими южными пленниками, и даже хуже, когда его красивая жена (из Южной Каролины) за них вступалась. Как все там закончилось, я так и не выяснил, поскольку моего компаньона поприветствовал крупный мужчина и согласился выпить с нами бокал вина. Половина его лица была очень красива, а вторая ужасна — сморщенная и изуродованная. Когда он ушел, дон Эугенио сказал, что его друг, как и многие люди из Матеры, работал в Родезии на Карибской дамбе. С тех пор он говорит только о возвращении в Солсбери или Булавайо.

— К сожалению, — сказал дон Эугенио, — когда он скопил денег, чтобы снова увидеть Матеру, он так счастлив был увидеть знакомые места и друзей, что женился на старой innamorata.[42]Сейчас у него пять детей, и, должно быть, теперь он останется здесь навсегда.

Дон Эугенио сочувственно вздохнул.

— Он сильно ранен, — заметил я.

— Это не военная рана, — ответил дон Эугенио. — Когда он был ребенком, его утащил волк. Слава богу, его вовремя нашли.

7

Новая Матера знаменита одним из лучших музеев юга Италии — здесь находится музей Ридола. Пятьдесят лет назад его создал и завещал государству известный местный житель. В музее все замечательно выстроено в хронологическом порядке, особенно выделяется древний исторический период. Очень хороша греческая керамика, найденная в этом районе. Я заинтересовался необычной коллекцией резьбы по дереву и кости, выполненной пастухами: трости, музыкальные инструменты, фигурки животных и птиц. Здесь имеются разнообразные предметы, спасенные от пожара или найденные в кучах мусора: прялки, деревянные ведра и все виды кухонной утвари.

Однажды вечером, когда читать было нечего, я наткнулся в отеле на оставленную кем-то неаполитанскую газету. Номер был недельной давности. Я нашел в нем объявление о том, что вскоре в Ноле будет проведен праздник Danzа dei Gigli — Танец лилий. Я давно хотел его увидеть, и, хотя планы мои в связи с этим менялись, решил поехать туда не откладывая. Рано утром поднялся и был тронут тем, что дон Эугенио пришел ко мне попрощаться. Он сунул мне в руки картонную коробочку — чуть больше спичечного коробка. Внутри лежал маленький фрагмент лакированного дерева. Это был кусок колесницы Мадонны-делла-Бруна.