О, да! Вот так драться мне нравилось больше!

Всего-то умеренное нажатие, а силача прямо-таки скрутило. Спазм в лёгких заставил его замереть. И я, пользуясь этим да делая вид, будто всего-то хватаю Могуту за плечо, нажал на ещё одну болевую точку – плечевое нервное сплетение…

Как хорошо, что я столь отлично знаю анатомию! Супер! Супер!

В считанные мгновения вместо опасного противника передо мной оказалась груда мяса, с которой можно было делать всё, что душе угодно. И, припоминая пожелания Данрада, я отбросил свой меч под ноги Элдри, взял топор Могуты и клевцом со всего размаха ударил его по коленям и локтям. Члены Стаи задумчиво умолкли.

– Раз он проиграл, то в него ножички покидаем? – вежливо осведомился я, но мне никто не ответил. Данрад поджал нижнюю губу и недовольно произнёс:

– Что ты с ним сделал? Это был не честный бой.

– Я уже видел такое, – встрял Серый. – Пасынка моего он также. Кромсал, как колбаску шинковал, а Трейн пошевелиться не мог!

– Заткнись, сука! – прикрикнул на него Данрад и снова обратился ко мне. – Чем ты его?

– Руками, – неуверенно поглядев на свои конечности, сообщил я. Неуверенность возникла из-за того, что я мог бы ещё ответить: «Знаниями».

– Да яд это! – хмыкнул жгучий брюнет – тот, кого я принял за лучника. – Вам ли не знать, что у меня в колчане стрелки полностью обездвиживающие найдутся? И на хер я один такой мудрец!

– И чего с того? Скажешь, он яд на чистые пальчики нанёс, а, Данко? Или сам ты зря свою шкуру бережёшь да палкой наконечники мажешь? – скептически поинтересовался ранее виденный мною спутник Могуты и проницательно высказал своё мнение. – Маг он. Вон щуплый какой, а с силой.

– Что скажешь, Меланий? Твоя стезя!

Данрад посмотрел наверх, и я увидел за балюстрадой второго этажа тёмноволосого мужчину с болезненно-землистым цветом лица, острым длинным крючковатым носом и неприятными тёмными глазами с большими мешками под ними. Он не отличался героическим телосложением, но его нельзя было назвать и хилым, в отличие от меня. Разве что сутулые плечи делали внешность этого угрожающе выглядящего человека миролюбивее. И то ненамного. Одет Меланий был просто: чёрные штаны, выцветшая зелёная шерстяная рубаха и подбитый беличьим мехом плащ, не доходящий ему до колен. С пояса его свисали многочисленные мешочки.

– Сам он не маг, хотя к магии способен да магического не чурается. Сюда опоённым благославкой пришёл. Очень хорошего качества. Зелье ему поспособствовало.

С «благославкой», как по-житейски называли Орлийинский эликсир, мужчина оказался прав. Пришлось присмотреться внимательнее к нему.

Мои нынешние способности не давали просканировать способности Мелания полностью, но, кажется, передо мной был представитель редчайшей (ибо примитивнейшей) категории тёмных магов – зелейник. Эти типы, как уже понятно из самого названия, прекрасно разбирались в зельях и прямо-таки имели нюх на них. Они могли сходу определять компоненты любого, даже очень сложного состава. Но в отличие от Алхимиков Чёрного Ордена зелейники, проигрывая даже травникам, не умели толком пользоваться силами стихий и потоками, пока дело не доходило до проклятий, приворотов, порчи или варки похожих по воздействию составов. В этом они были мастерами из мастеров, а ничего прочего не могли. Именно из-за таких вот недоделков неграмотные селяне и не привечали настоящих магов. А зелейники, вопреки своим жалким способностям, поголовно обладали несусветной жаждой доказать всему миру, что они чего-то там умеют чаровать и вовсю лезли на рожон!

Пожалуй, среди магов мало кто ещё имел столь низкий рейтинг. На мой взгляд даже демонологи были лучше. А уж их-то я презирал! Тьфу, а не маги! Ладно по необходимости когда вызвать демона, но все свои умения сосредотачивать на призыве и платить за это?! Я мог ещё понять, когда саморазвитием и свободой истинного мага жертвовали неодарённые или бесталанная посредственность. Их прельщали возможности, открываемые через потусторонние врата. Тратить годы на обучение самого себя в разы тяжелее, нежели начертать печать призыва по книге. Но зачастую могущество теряли действительно сильные и способные. Демоны пожирали по итогу их силы без остатка и… и такую бестолочь я ставил выше зелейников! А потому никак не смог сдержать проявления пренебрежения в своей мимике. И Меланий этого не упустил.

– Ты мне по ушам-то, гадёныш, не езди! Я знаю, что благославка не яд и лишь немногим ловчее принявшего её делает, – показал меж тем свою осведомлённость по зельям Данрад. – Давай-ка отвечай, как он Могуту уделал?

Маг, обиженный моей реакцией, высокомерно пожал плечами и равнодушно произнёс:

– Я не лгу. Зелье улучшило его рефлексы, а про остальное не знаю, но яда я никакого не почуял.

Главарь Стаи задумался, опираясь на локоть. Он неотрывно задумчиво глядел на меня, и я не опускал своего взора, хотя мне хотелось и ремень на штанах поправить, и на Элдри бросить взгляд, и рубашку осмотреть. Вдруг ущерб такой, что теперь только новую покупать? А в Юдоле торговля как-то совсем зачахла.

– Ладно, – наконец, пришёл к решению Данрад. – Ты бросил вызов. Ты победил. Кончай Могуту! Всё равно ему теперь в калеки разве что. И садись за стол ко мне рядом. Познакомимся…

– Нет! – заскрипел зубами Седой, перебивая. – С этим вместе я воевать не стану. Ни за какие коврижки! Прощайте!

– А ну стой! – приказал ему Данрад, когда тот направился к выходу. Седой остановился с некой надеждой, но получил лишь метательный топорик меж глаз. – Теперь можешь уходить.

Члены Стаи настороженно скосили глаза на свежий труп, но напряжение сгладила усмешка лучника – Данко:

– Ишь чего удумал паршивец! Мы – Стая. Либо все тебя отпускают, либо смерть тебя уводит!

Ему поддакнули. Я же, взглядом удостоверившись, что с Элдри всё в порядке (она стояла возле стены и прятала лицо в плащ), ударил топором по шее Могуты. Двое его бывших товарищей тут же открыли ставни, стянули с безжизненной руки повязку, передали тряпку главарю и бесцеремонно выкинули труп на улицу. Тело Седого отправилось туда же. Я же тем временем подошёл к девочке. Сначала нацепил на пояс меч, валяющийся около неё, а потом аккуратно потянул на себя подбитый мехом плащ и взял ребёнка за ладонь. Едва ткань слезла с лица малышки, на меня уставились бездонные серо-зелёные глаза, полные глубокой внутренней боли.

Я ощутил, что сделал что-то крайне неправильное и решил в будущем постараться не убивать при Элдри.

…Кажется, когда-то я уже делал такой вывод?

– Иди-ка сюда, – продолжил всё тем же громким зычным голосом Данрад, обращаясь ко мне. – Как там, сука, тебя?