другой – мужской хриплый и смутно знакомый.

– Привет, гаджо.

Мне хватило пары секунд, чтобы вспомнить кто это. Да уж, услышать в этот вечер торговца тканями из цыганского района я ожидал меньше всего.

– Что с Заряной? – грубо спросил я, с большим трудом скрывая за резкостью страх, но уже не за себя, а за девушку.

От дурного предчувствия заныли зубы.

– С ней все нормально. Пока нормально… – Пауза, которой закончил фразу цыган, мне очень не понравилась.

– Чего ты хочешь?

– Лично мне на тебя плевать, но кое-кто хотел с тобой поговорить, звонил в дверь, а ты не открываешь дорогим гостям. Нехорошо. Открой дверь, иначе…

Привычка цыгана заканчивать предложения драматическими паузами начинала бесить. Ситуация была настолько странная, что выглядела нереальной. Казалось, это какой-то фарс и меня просто разыгрывают. Нет, я верил, что он хочет заставить меня снять защиту, которая явно озадачила тень и ее хозяина. Но что, если цыган просто блефует? Что, если не станет вредить Заряне, а я тупо пущу Кукловода в дом? Мне хватило нашей прошлой встречи, и совершенно не было желания повторять, особенно после рассказа Бисквита о том, как Кукловод, точнее его новый теневой голем, разделал орков-штурмовиков жандармерии. Меня он вообще порвет как Тузик грелку. А если я ошибаюсь и мой отказ высовываться из надежной норки действительно навредит Заряне?

Сомнения рвали меня на куски, но это не мешало обдумывать ситуацию и кое-что делать параллельно с разговором.

– Ты что, не понимаешь, что становишься соучастником не только похищения Заряны, но и кучи очень нехороших преступлений? – попытался я заболтать собеседника, набирая на клавиатуре ноутбука сообщение Бисквиту:

«Он здесь!!!»

– Нет, это ты не понимаешь! У него тень моей дочери! – внезапно сорвался на крик цыган. – Я не буду рисковать. Если ты сейчас же не откроешь дверь, эта рыжая дрянь сдохнет. Ты мне веришь, гаджо?!

Он выдал еще несколько каркающих слов на своем языке, а затем послышался удар и женский вскрик. Это, без сомнения, была Заря.

– Верю, успокойся! – Я тоже перешел на крик. – Давай нормально поговорим.

Увы, моя надежда затянуть разговор оказалась тщетной.

– У тебя десять секунд. На одиннадцатой я вскрою ей глотку. – Теперь голос цыгана звучал спокойно, но в нем было столько холода и решимости, что по моей коже пробежали мурашки.

Конечно, у меня не было ни малейшего желания совать свою голову прямо в пасть совершенно спятившему монстру. Жить хотелось до безумия. Внутри заскулил трусливый суслик, который в последнее время разжирел до безобразия. И все же от мысли, что я сейчас забьюсь в угол и буду ждать, пока меня спасут большие зеленокожие дяди, стало тошно. Ведь в это время где-то в дебрях цыганского квартала будет истекать кровью девушка, подарившая мне столько радости и которую я «в благодарность» втянул в это гнилое дело.

Нет уж, такой ценой выкупать свою жизнь не собираюсь. И тут словно лопнула струна. Все вокруг стало снова просто и понятно, как когда-то в детстве, когда мне было нечего терять, кроме своей мечты.

– Успокойся. Я выхожу. – Теперь уже мой голос звучал холодно и сосредоточенно.

Напоследок успел лишь увидеть, как прилетает сообщение от Бисквита. Ответить не смог, но мой зеленокожий друг все понял правильно. Сдабривая текст множеством знаков восклицания, он просил не делать глупостей и дождаться подмоги. Эта наивная просьба вызвала у меня грустную улыбку.

По лестнице я спускался под напряженный и злобный отсчет цыгана, доносившийся из телефона в моей руке. Он явно хотел говорить быстрее, но все же не торопился. Возможно, боялся, что спешка заставит меня струсить.

На счет «шесть» я шагнул с последней ступени на пол гостиной. На «три» прикоснулся к замку на двери. На «один» после недолгого колебания повернул язычок, и тихий перезвон намекнул, что защита снята. Отодвинуть массивный засов я не успел, потому что бронированная, казавшаяся незыблемой дверь вдруг выгнулась пузырем. К этому добавилась какая-то непонятная взрывная волна, отшвырнувшая меня назад. Я упал на паркет и заскользил по нему, пока не уткнулся головой и плечом в стенку барной стойки. Приложился неслабо, но остался в сознании.

В отличие от ситуации в подвале человейника, следующий удар не отправил сорванную с петель дверь в полет, а просто отогнул ее, как лист бумаги, в сторону и вверх. В слабо освященную гостиную скользнула Тень. Именно так, с большой буквы. Это не та жидкая, сероватая формация, казавшаяся какой-то изломанной пародией на человеческую фигуру, которая преследовала нас с Заряной в парке. Нет, это было жирное, густое сосредоточение мрака. Поначалу оно казалось совсем бесформенным, но через секунду начало формироваться в человекоподобный силуэт. Но в нем уже не было прежней угловатости и нелепости. Это было что-то наподобие Халка или Квазимодо. Эдакий горбун с длинными руками и широченными плечами. Руки, или, скорее, лапы, опускались до самой земли.

Двигаться было тяжело, но я все же сумел достать из чехла своей щитовик и даже каким-то чудом, явно на выбросе адреналина, сформировать щит. Увы, забившийся в силовом поле светлячок так сильно рвался на волю, что сумел пробиться и тут же шмыгнул куда-то вверх, прямо через потолок.

Тень шагнула ближе, и я услышал ее рокочущий смех. Казалось, голос тоже был соткан из мрака. Густой, хриплый до рокота, своим звучанием вызывавший невольную дрожь. Я и без того был напуган, но сейчас мое состояние замерло на грани паники. И все же огонек какого-то сумасшедшего любопытства заставил меня всмотреться в чудовище, почему-то не спешившее рвать меня на куски. Через секунду стало понятно почему. Похоже, у Кукольника проблема с коммуникацией. Проще говоря, поговорить ему не с кем. Вопрос только, почему я? Впрочем, грех жаловаться. Болтливость вышла ему боком в прошлый раз. Надеюсь, и сейчас тоже выгорит.

– Не ожидал я от тебя, Назарий, такой подлости. Ты предал меня! – пророкотала Тень на общем, делая еще один шаг вперед.

– В смысле? – откашлявшись, прохрипел я. – Мы что, знакомы?

– Нет, но у нас есть кое-что общее – думал, ты меня поймешь. – В загробном голосе тени появились человеческие и даже печальные нотки.

– Общее? – Вот теперь удивление победило даже страх. В голове промелькнули сведения об этом странном человеке, и вспыхнула догадка: – Тебя тоже бросили родители?

– Лучше бы бросили! – рыкнула Тень. От ее ярости, казалось, завибрировал весь воздух в помещении. – Моя мать за дозу продавала меня мерзким педофилам!

Вот это поворот! Теперь становилась хоть как-то понятна его жгучая ненависть к торговле детьми. А еще мне очень не понравился намек на педофилию. Неужели Бисквит врал и в Академии творится что-то непотребное? Хотя нужно не забывать, с кем я сейчас разговариваю: в больном мозгу явного маньяка могла родиться любая бредовая идея. Тут же вспомнилась картина растерзанных тел родителей будущих магов.

– Да уж, не повезло тебе, парень. Сочувствую, – все еще сидя на своей пятой точке, сказал я, стараясь вложить в голос максимум дружелюбия.

Нужно пользоваться шансом и тянуть время. Увы, кровавые воспоминания смазали доверительную интонацию, что явно не укрылось от Кукольника:

– Ты такой же, как и они! – издав странный, возможно зубовный скрежет, прорычала Тень и рванула вперед.

Все, что я успел сделать, так это приподнять руку с зажатым в пальцах щитовиком. Силовое поле сейчас выглядело жалким. Страх был размыт обреченностью, а затем все это опять сменилось удивлением. Трансформировавшаяся рука теневого голема с явно различными солидными когтями вдруг замерла. Казалось, он ударил в идеально прозрачное стекло. Второй удар был таким же бессмысленным. Только после этого я заметил, что откуда-то сзади, почему-то не оставляя тени от барной стойки, льется слабый и какой-то серебристый свет. Подобной лампы там точно не было.

От рокочущего вопля Тени у меня заложило уши. Она раскинула в стороны свои толстые лапы, словно пытаясь объять необъятное. Все тени в гостиной, которые оставляли предметы мебели, потянулась к нему, словно ручейки дыма.

Я пребывал в недоумении еще пару секунд, и тут