Узнав об этом, Марго разразилась громкими рыданиями, но предавалась горю недолго, поскольку надо было готовиться к поездке в Юссон.

— Обиак умер, — причитала она. — Жаль, что и я не умерла. Неужели никто не сжалится надо мной, не даст мне легкого яда, который наверняка унесет меня из жизни?

Яда ей никто не дал; и Марго поехала из Ибуа в Юссон.

Марго в отчаянии расхаживала по своему жилью. Бежать из Юссона невозможно, крепость стоит на скалистом холме. Замок обнесен четырьмя линиями укреплений и считается одной из самых надежных тюрем во Франции.

Она писала письма брату и матери; писала Гизу.

«Для защиты жизни и свободы у меня осталось только перо», — скорбела она.

Канийак часто приходил к Марго; вначале она думала, что он шпионит за ней, потом однажды заметила в его глазах знакомый блеск. И втайне возликовала.

Канийак влюбился в нее.

— Присядьте рядом со мной, — сказала Марго. — Хоть вы и мой тюремщик, мы вполне можем быть друзьями.

Он повиновался.

— Ваше величество, вы содержитесь здесь не по моей воле.

— А я думала, вам нравится быть моим тюремщиком.

— С одной стороны, это верно, потому что в роли тюремщика я могу служить вам, заботиться, чтобы вы не страдали от неудобств.

Она легонько положила ладонь на его руку.

— Да, вижу, вы мой истинный друг.

Канийак придвинулся поближе.

«Ты никогда не станешь моим любовником, одноглазый кавалер, — подумала она, — но почему бы тебе не помочь мне бежать отсюда?»

— Я расскажу вам, почему брат меня ненавидит, — сказала она, отодвигаясь, но продолжая улыбаться.

Рассказ у Марго вышел, как всегда, великолепно; от истины она не отступала только в главном, и потому представала героиней. Речь она вела о том, как любила Генриха де Гиза и надеялась выйти за него замуж.

Канийак зачарованно слушал; наконец она поднялась и сказала:

— Я утомилась, но прошу вас, дорогой маркиз, приходите еще поговорить со мной. Ваше общество весьма утешительно для несчастной пленницы.

Марго принимала Канийака ежедневно. Он надеялся стать ее любовником, и подчас она давала ему понять, что цель его близка; однако цели своей он так и не достиг.

Марго внушала ему, что истинным героем Франции является Генрих де Гиз, что единственное достойное дело — это поддержка Лиги. Она сама стоит за Лигу и хотела б видеть маркиза на своей стороне, потому что очень восхищается им.

Канийак с каждым днем все сильнее влюблялся в Марго, и ему казалось, что если б он стал ее любовником и трудился вместе с ней, к вящей славе Гиза, то оказался бы в лучшем положении, чем теперь, на службе у изнеженного короля, приберегающего все почести для своих любимчиков.

Сперва маркиз предложил ей помочь связаться с Гизом, потом объявил, что тоже стоит за Гиза и Лигу.

Но у Канийака была жена. Услышав об очаровании Марго, она явилась к ней вместе с мужем посмотреть, отчего он проводит столько времени у королевы.

Марго сразу же признала в маркизе де Канийак властную женщину, которую нужно задабривать, и поэтому решила с ней подружиться. Пустила в ход все свое обаяние, и вскоре маркиза была так же очарована пленницей, как ее муж.

Благодаря привязанности Канийака Марго разрешали держать при себе свои драгоценности, и она стала делать подарки маркизе.

— Примерьте это ожерелье. Как оно вам идет! Дорогая маркиза, вы пропадаете здесь. Ваше место при французском дворе.

Маркиза, хоть уже и немолодая, оказалась очень падка на лесть; однако маркиз был недоволен дружбой жены с Марго, потому что, когда бы ни хотел побыть с королевой наедине, к ним присоединялась его супруга.

Обрадованная таким оборотом событий, Марго предлагала маркизе примерять свои платья, и обе восхищались результатом. Она вновь и вновь уверяла тщеславную женщину, что она пропадает в Юссоне, что место ее в Лувре.

— Нет-нет, — восклицала она, — не снимайте это платье. Теперь оно ваше. Вам оно идет больше, чем мне.

Таким образом маркиз де Канийак и его жена стали преданными рабами королевы; оба с готовностью верили всему, что она говорила; поэтому трудностей с отправкой писем Гизу не было, и Марго могла обрисовать ему свое положение.

«Пришли мне войска, — писала она, — и я стану правительницей Юссона. Для нас обоих, дорогой, это будет победой; Юссон превратится в оплот Лиги. С этим письмом я отправляю к тебе в Орлеан Канийака. Подержи его там, пока город не станет моим, хоть он и готов служить мне, но может насторожиться при появлении солдат и испугаться короля».

Марго без труда уговорила Канийака доставить это письмо и осталась в обществе маркизы.

Гиз с радостью исполнил ее просьбу. Однажды, когда Марго сидела с маркизой, появились войска. Она вышла приветствовать их; командир встал перед ней на колени и сказал, что он и его солдаты прибыли служить ей в знак преданности герцога де Гиза.

Торжествующая Марго приказала им занять крепость, и они сделали это без труда; когда стало ясно, что произошел переворот и Юссоном правит Марго, никто особенно не встревожился, поскольку с ней давно не обращались как с пленницей.

Маркиза пришла поздравить королеву в одном из самых вычурных платьев Марго, на пальцах ее сверкали перстни, подаренные недавней поднадзорной.

— Я рада, — воскликнула она. — Вполне справедливо, что вы избавлены от положения, в которое поставил вас брат.

— Вот и прекрасно, — сказала Марго. — Теперь верните мне перстни, браслет и ожерелье.

— Вернуть…

— Разумеется. Я дала их вам только на время. И снимите это платье. Оно очень неудобно для путешествия.

— Ваше величество, я ничего не понимаю.

— В таком случае объясню. Вы уже не моя тюремщица, мадам маркиза. Мне больше не нужно говорить вам нелепые комплименты. Отсюда вы немедленно уедете и ничего из моих вещей с собой не возьмете.

Она хлопнула в ладоши, и вперед вышли несколько фрейлин.

— Отведите маркизу к ней домой, — распорядилась Марго. — Помогите снять это платье и принесите все остальные, принадлежащие мне, вместе с драгоценностями, которые маркиза носила последнее время. Понятно?

— Да, ваше величество.

— Прощайте, мадам маркиза.

Марго царственно повернулась и ушла.

Вскоре после отъезда маркизы в крепость вернулся ее муж. Канийак отвез письмо королевы Гизу, тот задержал гонца дольше, чем он рассчитывал; но Канийаку это казалось проявлением дружеских чувств со стороны великого герцога, и теперь он возвращался, чтобы получить награду. В том, что награда будет, маркиз не сомневался. Марго на это намекала. Обмануть бдительность супруги ему как-нибудь удастся.