Из толпы вышел коренастый по местным меркам кхенг.

– Да, господин?

Саясон указал на Кумати:

– Это хозяин горы! Ты поступаешь в полное его распоряжение. Все приказы хозяина должны исполняться неукоснительно, в точности и немедленно. Ты же ознакомь его и с местными достопримечательностями.

Кхенг поклонился:

– Слушаюсь, господин!

– Вот и хорошо! До встречи, Рютаро!

– До встречи!

Саясон ушел.

Начальник охраны спросил:

– Хозяин желает немедленно ознакомиться с оборудованием пещер горы Дьявола?

– Нет, дождемся врача. Ты пока обеспечь присутствие на причале четверых человек с носилками.

– Слушаюсь!

Биали сошел с трапа, что-то крикнул в сторону горы. К нему тут же подбежали шесть человек. Двое из них держали в руках сложенные санитарные носилки. Кумати одобрительно подумал: «Оперативно! С этим Биали, кажется, можно работать».

Спустя пять минут прибыл врач. С ним Кумати спустился в каюту. Увидев человека с санитарной сумкой, Андорин, прикрывая собой Марину, спросил:

– Что еще за пакость вы задумали?

– Оградить вас от местных, весьма опасных для здоровья и жизни европейцев болезней. Если это пакость, то что тогда гуманизм и милосердие?

– Вам ли говорить о гуманизме?

– Почему нет? Но достаточно пустой болтовни.

Кумати повернулся к врачу:

– Делай свое дело!

Тот кивнул и разложил на столе с десяток одноразовых шприцев, уже заполненных различными препаратами.

Он взглянул на Японца.

Кумати понял значение взгляда и объяснил пленникам:

– Сейчас вам сделают прививки. Одновременное внедрение в организм такого количества препаратов не рекомендуется, но у нас нет времени, чтобы растягивать данную процедуру. Поэтому предупреждаю, после уколов вы почувствуете себя плохо, скорей всего потеряете сознание, а в дальнейшем проведете мучительную ночь. Но все это пройдет. И уже завтра утром будете как новенькие. Прошу учесть, препараты, что вводятся вам бесплатно, стоят здесь дороже любых денег. Прививки доступны далеко не всем, от этого жизнь в Лагосе, где вы сейчас имеете честь находиться, совершенно не ценится. Она дешевле, чем где-либо в мире.

Андорин усмехнулся:

– Нам с Мариной благодарить вас?

– На ваше усмотрение. Но скажу, что в благодарностях не нуждаюсь. Я делаю свое дело. И вы скоро будете делать свое дело.

Кумати повернулся к врачу:

– Давай!

И поднялся по лестнице на палубу.

Начальник охраны смотрел на него глазами верного пса.

Японец приказал:

– Как выйдет врач, отправите людей вынести из каюты двух европейцев, чтобы доставить в их жилой блок. С него и начнем осматривать объект!

– Я все понял, хозяин!

– Как тебя зовут?

– Вы же знаете, Биали!

– Имя?

– Камтай!

– Сколько у тебя людей, Камтай?

– Шестьдесят человек, хозяин. Это преданные люди. Они хорошо вооружены, знают джунгли, прошли специальную подготовку по охране объекта.

– А они знают, что собой представляет охраняемый объект?

– Это им знать не следует!

– А тебе?

– Мне тоже, хозяин! Моя задача выполнять ваши приказания и обеспечить охрану горы. Это все!

Кумати указал на начальника охраны пальцем:

– Ты дисциплинирован. В армии служил?

– Да, но не в лагосской. Я служил офицером, капитаном, командиром роты спецназа в войсках Вьетнама. Меня готовили еще советские военные специалисты.

– Надеюсь, ты не заразился их идеологией?

– Нет! Нас натаскивали на то, чтобы убивать, а не пропагандировать.

– Ясно! Это хорошо, что тебя готовили русские. А в твоем отряде есть еще те, кто служил вместе с тобой?

– К сожалению, нет. Но их готовил я.

– Понятно. Каков был принцип отбора твоих солдат?

Биали отвечал четко, по-военному:

– Главный принцип – это отсутствие каких-либо личных принципов. Требования – отменная физическая подготовка, знание местности, беспощадность к врагам, беспрекословное подчинение командиру. Солдат не должен думать, он должен выполнять приказы, какими бы они ни были. За малейшее нарушение – жестокое наказание – от помещения в яму с ограничениями в пище и воде до расстрела. Жизнь солдата в руках командира, и последний волен распоряжаться ею по своему усмотрению, без суда и следствия. То есть в ваших, хозяин, руках.

Кумати спросил:

– А что они, солдаты, получают взамен? Наверняка не лишнюю плошку риса?

Биали ответил:

– Нет, не лишнюю плошку риса. Солдаты получают по 100 долларов в неделю, что для Лагоса хорошие деньги. Так как по условиям контракта они не имеют права иметь семью, то могут спать с любой женщиной, независимо от того, замужем она или нет, желает того или противится. Солдаты живут в отдельных отсеках жилого блока, оборудованного кондиционерами и душевыми комнатами. У них отдельное питание. Любой житель района обязан исполнять все приказы солдат. И, главное, по истечении срока действия контракта каждый из них получает право покинуть Лагос и жить в той стране, которая примет его. Жить достаточно обеспеченно.

Кумати усмехнулся:

– Понятно. Мне кажется, вы совершаете большую ошибку, противопоставляя солдат мирному населению. Бунта не боитесь? Ведь, по сути, вы поставили их выше всех остальных. Особенно перегнули с женщинами. Это что же получается, если вашему подчиненному захочется иметь женщин ежедневно, то, находясь на объекте, он вправе насиловать всех баб в близлежащем селении? А мужья, братья, родители обязаны на это смотреть сквозь пальцы? Не думаю, что подобная ситуация продлится долго, и наступит время, когда ваши солдаты начнут попросту исчезать. А тебя самого, офицер, утопят в Монге.

– Не совсем так, хозяин! Солдат может…

Кумати повысил голос:

– С этого дня не может! Не может пользоваться теми привилегиями, какими вы по глупости их наделили.

– Но условия контракта писались не мной.

– Теперь здесь высший начальник я. И запрещаю солдатам трогать местных женщин. Запрещаю подвергать унижению местное население. Мне оно нужно покорное, но не оскорбленное. Условия контракта изменить, компенсировав запрет на женщин и безграничную власть над всем местным населением дополнительными пятьюдесятью долларами к основному еженедельному денежному содержанию. Вопросы?

– Как быть с тем, что контракты утверждены господином Саясоном?