знала. Между нами так и осталась бетонная стена. Ее невозможно преодолеть, да и нужно ли? Время остановилось, и секундная стрелка больше никогда не сдвинется с места…

– Ты выбрал не меня, – качаю головой, пытаясь сдержать слезы.

– Так было нужно.

– Кому? – злюсь, я так на него злюсь. Он не имел права появляться здесь сегодня.

– Нам обоим. Ты тоже приложила к этому руку.

– Я знаю. Но ты всегда, абсолютно всегда выбирал не меня.

Поправляю свадебное платье, замечая в зеркале потухший взгляд. Он принадлежит мне. Улыбаюсь. Ведь я должна улыбаться, должна быть самой веселой, счастливой, ну или хотя бы казаться.

– Выпусти меня отсюда.

Высвобождаю ладонь и, открыв дверь, медленно иду прочь. Мне нужно исчезнуть, ускорить шаг и скрыться от него как можно дальше. Я повторяю себе эти слова и не слышу ничего вокруг. Его шагов – быстрых, громких, он нагоняет, а руки с силой вжимают меня в стену. Ударяюсь лопатками, не поднимая взгляда.

– Я не уйду, – он, подобно змее, шипит, выплевывает эти слова. – Помнишь? – вытягивает указательный палец. – Нам было хорошо вместе. Помнишь? – сотрясает мое тело голосом и легкими движениями рук, которые впиваются в мои плечи.

Конечно помню. И именно поэтому отшатываюсь в сторону. Не хочу вспоминать и видеть его тоже не хочу. Кидаюсь к двери, но его руки стальной хваткой прилепляют меня к его телу.

– Мы уйдем отсюда вдвоем.

Леша разворачивает меня к выходу, абсолютно не обращая внимания на ошалевшие взгляды персонала.

– Нет, ты не посмеешь.

– Еще как посмею, – толкает вперед, а встретившись с моим сопротивлением, просто закидывает меня безвольным мешком на свое плечо.

Я ору, бью его по спине, трепыхаюсь изо всех сил, но ничего не происходит. Он засовывает меня в машину, которая стоит чуть поодаль от входа в салон. Усаживает на сиденье и пристегивает ремнем. Оббегает машину, а мои пальцы никак не могут расстегнуть защелку.

– Нет! – бешусь от собственного волнения и беспомощности.

Леша садится за руль, а я наконец справляюсь с ремнем. Только уже поздно. Двери блокируются, и автомобиль трогается с места.

Алексей

Это получается спонтанно, но по большей части от безвыходности ситуации. Я не могу с ней пересечься, а когда понимаю, что зайти в этот салон – мой единственный шанс ее увидеть, не думая переступаю порог. Идея забрать ее отсюда формируется по ходу разговора. Другого времени не будет. Только сейчас.

– Ты охренел? Совсем больной!

Тея орет так, что закладывает уши. Колотит меня в плечо, но все, что я делаю, это крепче сжимаю руль. Тем временем машина уже проносится мимо таблички с перечеркнутым названием города.

– Верни меня обратно, Кирсанов, верни меня обратно. Слышишь?

– Слышу, – щелкаю поворотником, съезжая с трассы.

– Что ты задумал? Я позвоню отцу, я в полицию позвоню, – вытаскивает из-под плотно прижатого к груди корсета телефон. Интересное место для хранения, конечно.

Бросаю взгляд на айфон, по экрану которого она водит пальцами, и не раздумывая выдираю гаджет из Тейкиных рук. Опускаю стеклоподъемник и швыряю «игрушку» на асфальт.

– Ты… – Теона округляет глаза. – Идиот.

– Знаю.

– Нет, не знаешь. Даже не догадываешься, – повышает голос до истерического писка и складывает руки на груди, упираясь макушкой в подголовник.

– Ты прячешься. Как мне еще с тобой поговорить?

– Может быть, никак? Ты не думал, что я прячусь именно с этой целью? Чтобы тебя рядом не было.

– Думал. Хреновая идея.

– Ну да, конечно. Куда мы едем?

– Увидишь.

– Ты понимаешь, что так нельзя? Этим ты ничего не изменишь.

– Посмотрим, – пожимаю плечами и наконец-то сворачиваю к дому. Я купил его в начале этого года. Подумал, будет неплохо, если у меня появится недвижимость в России. Правда, за все время так ни разу здесь и не был. Зато теперь он очень пригодился.

Выхожу из тачки и, обогнув капот, открываю Теоне дверь. Она демонстративно отталкивает мои руки и спрыгивает на землю. Только сейчас понимаю, что она босая.

– Что? – фыркает и подтягивает подол вверх. – Не заметил, что утащил меня почти голой?

Хлопаю дверью и приподымаю Тею над землей, забивая на все ее сопротивление.

– Да ты по жизни кроме себя никого не видишь. Самодур и лицемер. Понял? Это ты лицемер. Ненавижу тебя.

Под ее крики мы оказываемся в гостиной, и, как только я ослабляю хватку, Тейка отбегает в сторону.

Она до вечера носится по дому, шарахается от меня как от прокаженного, ну а я выбираю наиболее выигрышную тактику. Подождать. В конечном итоге ей надоест и она успокоится. Ее будут искать. Но, так как дом оформлен не на меня, в запасе точно есть пара дней.

Несколько суток, чтобы доказать ей, что я достоин ее прощения и того, чтобы быть с ней рядом. Чтобы сказать, что люблю и всегда любил. А еще признаться, что я трус. Настоящий, мать вашу, трус.

К вечеру Шелест теряет былую прыть и падает на диван в гостиной.

– Помоги развязать этот дурацкий корсет, – вздыхает, – я больше не могу в нем находиться. Только без рук, – выставляет ладонь, стоит мне податься к ней.

– Ты себе это как представляешь? Мне взглядом все это развязывать?

– Нет. Трогать можно только их. Только ленты и шнурки, – шепчет сбивчиво и поворачивается ко мне спиной.

Перекидываю ее волосы на правое плечо, оголяя спину.

– Не прикасайся, – шипит, когда мои пальцы проходятся вдоль шейных позвонков.

– Я помню, – склоняюсь ближе, начиная дербанить затянутый корсет, и почти сразу слышу ее вздох, глубокий вздох облегчения.

– Боже, это лучше, чем…

Договорить не даю, дергаю лиф платья вниз, оголяя упругую грудь, которую Тея мгновенно прикрывает руками.

– Не смей, Леша, – повышает голос, но при этом не делает и шага. Стоит в паре сантиметров от меня и часто дышит. Провожу ладонью по тонкой шее и фиксирую ее, вынуждая Тею запрокинуть голову на мое плечо.

– Оттолкни, я тебе уже говорил. Просто пошли меня.

Но она молчит, упирается попкой в мой затвердевший член, доводя возбуждение до предела. Ее пальцы касаются моих волос, пробегают по затылку, собирая в кулак пригоршню на макушке.

– Просто скажи это, – втягиваю носом ее запах и делаю шаг назад, приближаю нас к дивану.

– Я не могу, Кирсанов, – скулит, выгибаясь мне навстречу. Поступательные, имитирующие секс движения. Она трется об меня, продолжая хныкать. –  Ненавижу тебя, но все равно не могу. Слабачка.

– Нет, ты самая сильная девочка. Самая, – целую голые плечи, шею, неспешно сжимая в ладони грудь. Обвожу пальцами сосок, который хочется втянуть в рот. Но я не спешу. Ломаю