— Да, сток действительно забит, — сказа Хармвелл. — Нет ничего хуже для ледника, чем сырость. Лед в закрытом влажном помещении тает быстрее, чем под жарким солнцем.

— Хозяева смогут когда-нибудь избавиться от этого омерзительного запаха? — спросил я.

Белоснежные зубы Хармвелла блеснули в темноте.

— Для начала нужно без промедления очистить ледник. Я бы посоветовал оставить двери открытыми, чтобы все проветрилось. А еще разложить известь, поскольку она обладает свойством впитывать излишки влаги.

— Хозяину внезапно захотелось оленины, — проворчала миссис Керридж. — Больше нам ничего не нужно. Мясо должно быть в одном из тех мешков слева. На них привязаны бирки.

— А сколько оно тут пролежало? — спросил Хармвелл.

— Месяца два или больше.

— Боюсь, оно могло испортиться в подобной атмосфере, мэм.

— Это не наше дело, мистер Хармвелл. Пусть кухарка сама решает. Эти ступеньки выдержат ваш вес? Прошу вас, осторожнее!

Негр подошел к стене. В ней были закреплены специальные ступеньки, над которыми на крюках болтались мешки. Хармвелл медленно двигался от мешка к мешку, изучая бирки, привязанные к горловинам, наклоняя холщовые свертки так, чтобы на них падал свет фонаря, а миссис Керридж тем временем увещевала своего героя, чтобы он был осторожнее. Наконец Хармвелл обнаружил оленину, отцепил тяжеленный мешок и словно краб пополз обратно. Он передал мешок мне. Вонь стояла нестерпимая. Мальчики не выдержали и выбежали на улицу.

— Господи боже мой, — выдохнул я, сдерживая рвотный позыв.

— Что хозяин хочет, — прошептала миссис Керридж Хармвеллу, — то и получит.

Она поджала губы и замолчала. Да, мистер Карсуолл не пользовался любовью среди слуг. Он от природы был резким и надменным, вдобавок капризничал, требовал выполнения всех своих прихотей, что, возможно, являлось признаком старения. Неожиданное желание отведать оленины — отличный тому пример. Но я задумался: а что, если антипатия миссис Керридж вызвана иными, более глубинными причинами? И хотя сейчас она получала жалованье из рук мистера Карсуолла, она много лет прослужила у миссис Франт. Вероятно, миссис Керридж прознала о намерениях мистера Карсуолла в отношении ее госпожи.

Несмотря на ужасный запах, Эдгар выказал желание продолжить поиски клада и осмотреть ледник. Я неодобрительно отнесся к этому отважному плану, но разрешил мальчикам снова сложить солому подле внутренних дверей. Они вспотели и испачкались, но были очень довольны.

Когда мы шли к дому, то из разговора Эдгара и Чарли я понял, что мальчики не оставили мысль найти сокровища монахов. Чарли весьма разумно заметил, что устройство ледника выглядит слишком уж современным, чтобы монахи могли использовать его три века назад. Но Эдгар в ответ выдвинул гениальное предположение, что ледник был построен здесь, потому что на этом месте уже было некое убежище. В качестве подтверждения собственной теории он привел следующее наблюдение — камни, которым облицована внутренняя часть ледника, очень напоминают по виду те, что использовали монахи для строительства своей фермы. Я не решился открыть ему страшную тайну — практически все строения в радиусе десяти-пятнадцати миль вокруг Монкшилл построены из местного песчаника, напоминающего по цвету красное родимое пятно, так что, увы, это обстоятельство совершенно не помогает в датировке.

Мы с мальчиками шагали довольно быстро, а Хармвелл и миссис Керридж с гниющим тюком оленины отстали по дороге. Дойдя до ворот, ведущих в огород, я обернулся и обнаружил, что они до сих пор не вывернули из-за поворота.

Через мгновение перед нами, словно темная скала, навис дом. Мы прошли по террасе к боковому входу. Я взглянул на окно малой гостиной, где обычно сидели дамы. Кто-то стоял за стеклом, бесплотный, словно привидение. Судя по очертаниям, женщина. Это не могла быть миссис Ли, поскольку пожилую даму скрутил радикулит, вызывавший сильную боль. Фигура исчезла, отступив в темноту комнаты.

Кто же, мисс Карсуолл или миссис Франт, гадал я — вот в чем вопрос. Хотя вообще-то в те дни я задавал себе этот вопрос постоянно.

Мистер Карсуолл редко принимал гостей в Монкшилл-парк, и уж тем более его никогда не удостаивали вниманием такие важные персоны, как Руиспиджи. По мере приближения дня званого обеда громкий раздраженный голос Карсуолла все чаще раздавался по всему дому. Слуги в перепачканных и потертых ливреях сновали туда-сюда с перекошенными лицами, выполняя приказания, которые через пять минут отменялись.

По правилам приличия — так, как их понимал мистер Карсуолл, — среди приглашенных должно быть равное количество мужчин и женщин. Дам предполагалось пять — три в Монкшилл-парк, леди Руиспидж и миссис Джонсон, которые тоже приняли приглашения. После откровений миссис Ли относительно прошлого миссис Джонсон мистер Карсуолл долго думал, приглашать ли ее, но в итоге к принятию решения его подтолкнуло то, что миссис Джонсон все еще гостит у своих кузенов в Клеарлэнд-корт.

Джентльменов тоже должно было быть пятеро, чтобы каждая дама могла опереться на руку джентльмена, когда вся процессия двинется в зал: сам мистер Карсуолл, мистер Ноак, сэр Джордж, капитан Руиспидж и — по первоначальному замыслу — пастор Флаксерн-Парвы, который по счастливой случайности оказался вдовцом, а значит, не имел супруги, которая нарушила бы равновесие полов за столом. Однако после завтрака пастор прислал грума с запиской.

— Черт бы его подрал, — сказал Карсуолл мне, поскольку кроме меня в комнате больше никого не было. — Он, видите ли, страдает геморроем. Полагается на милость Господа нашего, паровые ванночки и электуарий в качестве мягкого слабительного. Жаль, что Господь Всемогущий не послал ему воспаление кишок. Это пошло бы ему на пользу, — он смял письмо и кинул его в камин. — Придется вам сесть с нами за стол, Шилд, другого выхода я не вижу. Могло быть и хуже… Миссис Франт сказала мне, что вы готовились к рукоположению в сан. Это правда?

— Да, сэр.

— А в своем лучшем платье даже на джентльмена похожи. Но рта открывать вам не придется. Поухаживайте за столом за дамами и не мешайте джентльменам. — Старик замер, стоя спиной к камину и задрав фалды мундира, чтобы согреться. — Хотя, наверное, лучше посадить за стол Чарли. Он милый мальчик, благородных кровей, да и дамам нравится его баловать, — он почесал бедро похожим на коготь ногтем. — Нет, не пойдет. Если Чарли будет с нами обедать, а Эдгар нет, то Ноаку может это не понравиться, а они с Алланом весьма могущественные люди, да и гордые они, эти чертовы янки. Кроме того, с детьми никогда не угадаешь — всегда могут расшалиться, так что первый вариант более предпочтителен. Значит, так, жду вас в гостиной перед обедом.

Когда я присоединился к честной компании в гостиной, сэр Джордж с мистером Карсуоллом обсуждали погоду, а беседа вокруг них текла вяло.

— Мне нет оправдания, мэм, — вещал мистер Карсуолл леди Руиспидж, провожая ее в столовую, — но на моем столе вы не найдете изысканных иностранных блюд.