Но на полпути сын поймал взгляд отца, вздрогнул, и вернулся в угол, обиженно понурив голову. На полу сидел Олег и с остервенением скидывал валявшиеся игрушки в пластиковый таз, купленный мною для загадочных хозяйственных нужд, но так и лежавший девственно нетронутым на балконе. Какая хозяйка, такие и нужды.

Я облегченно перевела дыхание, по крайней мере, все были живы.

- Все в порядке? – голос до сих пор звенел от напряжения.

- Как видишь, - зло ответил Олег.

Я и впрямь все видела. Сюрприз  не удался. Пол комнаты словно бриллианты усыпали игрушки и детали конструктора,  на пятачке обоев над столом красовался натюрморт из всех оттенков розового – рисунок дочери. Но главное, всю поверхность комнаты украшали крохотные перья из вспоротой подушки. Как перхоть. Или снег. Даже романтично.

- У вас все в порядке? Миш, выйди, пожалуйста, из угла, - я приложила усилия, чтобы мой тон не испугал детей.

Сын яростно замотал головой, пока не впечатался лбом в стену и заскулил. Варя, глядя на страдания брата, стала выть с удвоенной силой, она у меня командный игрок и всегда поддержит коллектив.

- Хорошо, милый, если хочешь стоять в углу, это твое право, но услышь меня: ни я, ни папа тебя не наказываем,  и ты можешь выйти оттуда в любой момент, - тяжелые от стресса конечности стали вдруг ватными, - Варя, котенок, у тебя все хорошо. Что-нибудь болит?

Дочь на секунду замолчала, обдумывая мой вопрос, покачала головой и продолжила плакать, как ни в чем не бывало. Единственный, кто сохранял спокойствие в этом адовом пекле – мой муж. И именно к нему у меня было больше всего вопросов.

- Варюша, котенок, помолчи хотя бы на пять минут, дай мне прийти в себя. Олег? Ты ничего не хочешь сказать? 

Тот не поднимал на меня взгляд и даже когда таз наполнился до краев, не остановился, продолжая хаотично кидать в него и Мишины и Варины вещи. Тишина в квартире вызывала во мне странную тревогу.

- Олег, скажи, когда ушла наша няня? - При этом вопросе лопатки сына дрогнули и напряглась  спина. - Миша, что-то случилось? Пожалуйста, подойди ко мне.

Мой бедный мальчик, наконец, развернулся лицом, и я увидела размазанные по чумазым щекам слезы. В красных глазах было столько неподдельной обиды, что на секунду сын показался неожиданно взрослым. Ну, или не совсем ребенком, потому что дети так не смотрят.

- Милый, - я подошла ближе и провела ладонью по растрепанным волосам: - Скажи, что произошло?

Он только плотнее сжал губы и опустил лицо в пол.

- У нас было мужицкое соглашение, Яна, так что Михаил будет молчать, - равнодушно произнес муж.

Обернувшись к нему, я увидела, как он методично собирал в стопку детские книги.

- Что ты делаешь? – наконец спросила нарочито спокойным голосом. Главное сейчас - не напугать своей истерикой детей.

- Убираю все игрушки из комнаты, кажется, мы слишком долго воспитывали мамину детку и пора применять другие методы, - от этих слов Мишина голова едва дернулась в сторону, но сам он не произнес  ни звука.

- Так, - я глубоко вздохнула, - Миша, расстели кровать себе и сестре, порядок наведем завтра. Варя, я подойду через несколько минут, сейчас иди с братом и почисти зубки, хорошо? Я вернусь и почитаю вам книгу. Олег, выйди, пожалуйста, на кухню, нам нужно поговорить.

Я слышала тяжелые шаги за своей спиной. Серый безжизненный взгляд мужа заскользил по поверхности стола: грязная посуда, осколки моей любимой чашки, пузырек с зеленкой. Изумрудные отпечатки детских пальцев украшали всю поверхность кухонных ящиков.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Олег, когда ушла няня? – наконец спросила я.

- Ее не было, - выдавил из себя муж.

- Отлично, может быть, ты позвал Анфису?

- Она не обязана сидеть с нашими детьми, всякий раз, когда нам припечет.

- Твоя мама?

- Ты же ее так любишь, решил тебя лишний раз не травмировать – каждая реплика словно лай дворового пса. Громко и бессмысленно. На лице Олега играли желваки, пальцы вцепились в столешницу так, что костяшки побелели. Я осторожно подошла к мужу и положила ладонь на его спину. Внешне – само спокойствие. Внутри – пламя.

- Хорошо, - нарочито медленно начала я, - скажи мне, милый, с кем ты оставил наших детей?

***

С Олегом я познакомилась в институте. Он был немного старше, немного выше, и гораздо смешнее моих однокурсников.

Первой лекцией нам поставили историю России, которую вел какой-то старый дед с обильным слюноотделением. При каждом слове он плевался так далеко и метко, что в пору было надевать дождевик. Из-за этого все  проснувшиеся  вовремя студенты занимали дальние ряды. В тот день я опоздала и села за парту прямо напротив стола педагога.

Скрипнула дверь и в кабинете показался парень с пронзительными серыми глазами. Он выцепил из всей толпы меня и приветливо улыбнулся:

- Если тебя держат в заложниках, моргни дважды.

Я рассмеялась и с тех пор шла с ним по жизни об руку, смеясь и поддерживая на каждом шаге. Не помнила обид. С легкостью относилась к накатывавшим проблемам. Всегда прощала.

Вплоть до сегодняшнего дня.

- Олег, с кем ты оставил наших детей? – с нажимом повторила я вопрос.

Серые глаза казались мне теперь двумя мутными лужами по сравнению с тем небосводом, который я могла разглядеть в них раньше.

- Ты знаешь ответ.

- Знаю. Но хочу, чтобы ты произнес это сам. Давай, милый, это не сложно: Яна, я решил оставить нашего семилетнего сына присматривать за нашей трехлетней дочерью. Потому, что у меня где-то есть запасные дети. От стажерки, вероятно.

Он зло посмотрел на меня и прошипел:

- Миша уже большой мальчик.

- Как и ты, Олег. Но это не мешает тебе терять галстуки, ключи, папки с документами. Или мне позвонить Кларе Гавриловне и попросить напомнить о том, как она гладила тебе носочки до выпускного курса?

- Яна, не строй из себя идиотку, ему уже семь, он не может выполнить элементарного?

- Он ребенок, Олег, - я повысила голос вслед за мужем, - семилетний ребенок, какую ответственность ты ждешь от того, кто считает Марвел  документальными фильмами?