Хаджара, Павур поднял топор, собираясь использовать преимущество своего оружия в ближнем бою. Но вместо того, чтобы нанести удар, Хаджар, пользуясь гибкостью и скоростью ветра, сделал финт влево, заставив Павура растеряться в направлениях атаки. И когда тот замахнулся в ложном направлении, Хаджар тут же нырнул вниз и толчком плеча вывел Павура из равновесия.

Воспользовавшись возможностью, Хаджар подставил ножны своего меча под явно нерабочую правую ногу Павура, еще больше дестабилизируя последнего. Когда тот зашатался, Хаджар уже снова чуть разорвал дистанцию, и острый край меча, описав пируэт вдоль тела противника, словно обозначая то бесчисленное множество смертельных ударов, что мог бы нанести, прорезал кожаные ремни рукояти топора Павура. Оружие выскользнуло из чуть онемевшей руки и упало на землю с глухим треском, наполовину зарываясь в снег.

Павур, осознав, что его обезоружили, попытался встать на ноги, но Хаджар не дал ему такой возможности. Одним плавным движением Хаджар приставил острие меча к горлу Павура.

— Между нами нет крови, — повторил, запыхавшийся, уставший, Хаджар, не обращавший внимания на бежавшие по его телу струйки крови. — Я хочу держать слово.

Он собирался добавить что-то еще, но в этот самый момент силы предательски покинули его и, последнее, что он успел сделать, это отбросить в сторону меч, чтобы, падая, случайно не проткнуть горло Павура.

Проклятье…

Глава 1779

Пришел в себя Хаджар так же резко, как и потерял сознание. Он попытался было встать, но тут же стиснул зубы и завыл. Несмотря на всю свою браваду, от подобной боли он, все же, изрядно отвык. И уже в следующее мгновение он понял, что лежит не просто на камнях, а в чем-то теплом.

Не без хрипа открыв глаза и дождавшись, пока разум сможет осознать происходящее, Хаджар оценил обстановку.

Он лежал все в той же расщелине, завернутый в шкуры, перевязанный и местами, судя по ощущениям, заштопанный.

Иллюзии больше не было. Артеус, вместе с одним местным, ворковал над Лэтэей. Вокруг Падающей Звезды были разложены какие-то тряпичные свертки с сушеными травами, глиняные пузатые емкости и тряпки. Артеус что-то на пальцах объяснял местному, а тот, с несколькими странного вида инструментами, что-то делал с ранами Лэтэи. Та иногда постанывала и хрипела, но выглядела лучше, чем прежде.

— Ледные Титаны! — выкрикнул местный, когда Артеус в очередной полез ему под руку. — Павур, этот чужестранец мне только мешает! Хорошо, что мы вообще вовремя успели и чужое Правило не проникло слишком глубоко в тело этой девочки.

Девочка… Эта девочка могла бы быть прабабушкой молодого охотника… По одной этой оговорке уже можно было судить о том, что если не во всех Северных Землях, то конкретно здесь ничего не слышали об адептах.

— Очнулся, — прокряхтел сидевший рядом с Хаджаром парнишка, которому, судя по перевязи на боку, генерал сломал ребра.

Все еще лучше — чем отправить на тот свет.

К генералу подошел Павур. Эти движения заметил Артеус и, посмотрев в глаза генералу, дождался легкого кивка, после чего продолжил следить за местным и Лэтэей.

— Почему? — спросил, видимо, главный в группе.

Хаджару не требовались пояснения, чтобы понять суть вопроса.

— Я могу спросить у тебя тоже самое, — сквозь боль проговорил Хаджар, кивком головы указав сперва на Лэтэю, а затем на себя.

Павур посмотрел на раненных, после чего вздохнул и игнорируя возмущение остальных, положил рядом с Хаджаром убранный в ножны Синий Клинок.

— Я достаточно видел на войне, незнакомец, чтобы опознать мастера, — произнес он с явным уважением в голосе. — Даже в таком состоянии, ты бы мог убить нас всех быстрее, чем мы бы вспомнили имена своих отцов и матерей. Не говоря уже о то, что во время боя я почувствовал твое Правило.

На этих словах недовольный ропот охотников смолк и это, опять же, дало весьма неплохую пищу для размышлений. Для начало хотя бы о том, что знания о Правилах среди местных были, видимо, так же распространены, как в остальном регионе — о Реке Мира.

Ну и то, с какой будничной обыденностью Павур произнес “почувствовал Правило” лишь укрепляло сомнение в “обычной смертности” северян.

Насколько понимал Хаджар — Правило не смог бы “почувствовать” даже Безымянный адепт, не говоря уже о тех, кто в жизни не слышал о пути развития.

— Я повторю вопрос, — выпрямился Павур. — почему ты нас не убил?

Хаджар скрипнул зубами:

— Зачем мне это?

— Ты сказал, что тебя обучал один из рода Стародубов. Наш род имеет с ними кровь. Убить кровника — большая честь.

Хаджар прикрыл глаза и задышал ровнее. Разумеется им повезет встретить именно тех, с кем его давний знакомый будет находиться на копьях. Иначе просто и быть не могло…

— Мы встретились с ним по ту сторону границы, — честно ответил Хаджар. — Он помог мне, а я помог ему. Не больше, не меньше.

Павур нахмурился.

— Если бы ты не был чужестранцем, я бы попросил тебя поклясться именами своих праотцев, что ты говоришь правду.

Хаджар криво усмехнулся. Все же, какой бы это регион ни был, а люде везде оставались людьми — не верили таким же, как они.

— Я могу принести клятву на Реке Мира.

— Что это? — только и спросил Павур, чем тут же подтвердил все подозрения Хаджара.

Оставалось проверить лишь последний нюанс.

Генерал вытянул из-под одеял ладонь и, аккуратно, чтобы не вызывать лишних подозрений, приобнажил Синий Клинок после чего рассек ладонь и произнес нужные слова.

Раньше, после подобного, рана вспыхивала золотым сиянием и, тут же затянувшись, оставляла на душе некий знак, непреложный символ того, что сказанное — истина.

— Странный обряд, — задумчиво произнес Павур, после чего кивнул одному из местных и тот перевязал кровоточащую рану генерала. — Если бы не то, что ты нас не стал убивать, я бы подумал, что ты пытаешься меня обмануть.

А Хаджар, почти не слыша слов собеседника, не мог отвести взгляда от проступающей через повязку крови.

Ничего.

Совсем ничего.

А такого не случалось даже в школе Спокойных Гор. Там, пусть и почти отсутствовала, но все же просачивалась, пусть и каплями, Река Мира. А здесь ни искры, ни капли, ничего.

В одном Хаджар ошибся.

Это не атмосфера давлела над ними. Нет. Совсем нет. Атмосфера, возможно, была совсем обычной и ничем не примечательной. Просто… просто в этом регионе отсутствовала Река Мира.