Татаринов пренебрежительно улыбнулся:

— Обижаешь, Денис Васильич. С таким противником воевать — все равно что у детей шоколадки отбирать. Противно, но нетрудно.

— Неужели всех перемочили?

— Где там, — закряхтел Боцман. — Они, как тараканы, по щелям расползлись. Заперлись на нижнем этаже, стреляют, поганцы. А если в глаз попадут? Их оттуда и бомбами не выбьешь. Собираются драться до последнего человека.

— Где ты там человека увидел? — сплюнул Кэп. — Нелюдь одна.

Поручик задумался:

— Бомбами, говоришь? Или ракетами… А знаешь, это мысль.

Он отошел в сторону и достал мобильник. А через пять минут вернулся к товарищам.

— Ты чем занимался? — спросил Боцман.

— Сделал звонок другу. Он подгребет через пятнадцать минут.

И спецназовцы расположились против входа на случай, если противник попробует прорваться. Но тот и не пытался.

Через пятнадцать минут мобильник Поручика, как тот и обещал, выдал тревожную трель. Он взял трубку.

— Алло? Константин Петрович? Здоровеньки булы! Сейчас дам моего командира.

Он протянул трубку Татаринову и сообщил:

— Это генерал-майор Демченко, командующий войсками союзников. Интересуется, куда долбануть ракетами.

Кэп представился генералу по форме.

Тот хрипло рассмеялся в трубку:

— Ну, что там у тебя? Мои соколы вышли на исходную. Давай цель.

— Развлины Кючук-Кале знаете? — спросил Татаринов.

— А как же? Мы по ней раньше регулярные стрельбы проводили, — ответил Демченко. — Потом ученые нам это дело запретили. Говорят, памятник истории.

Кэп вздохнул:

— Нет там уже никакого памятника, безобразие одно. Сепаратисты-террористы.

— Так что, значит, теперь опять можно? — оживился генерал.

— Не можно, а нужно, — строго произнес Кэп. — Стрельнете чем-нибудь потяжелее?

— Почему нет? А сами-то вы далеко?

— Не очень, — признался Кэп. — На бережку с друзьями загораем.

— Никуда не уходите, — велел генерал. — Сейчас вас Кирилл, мой сын, заберет. Денис его знает.

И почти сразу к берегу, подминая реданом морскую волну, подлетел пограничный катер. Демченко-младший махнул Поручику с полубака:

— Привет союзникам! Прошу на борт, панове!

Спецназовцы и Валерик погрузились на катер, и он тут же отвалил, встал на редан и практически на хвосте рванул в сторону открытого моря. У самого берега Поручик заметил обломки лодки, длинной и очень узкой. Это лодка была как две капли воды похожа на ту, которую выбросил шторм на берег острова Тузлы.

Кирилл Демченко по рации связался с отцом:

— Алло, где ты, батько? Слышишь меня? Мы ушли.

— Слышу, сынку. Я тут недалеко, на мысу Опук. — Через наушник всем стоявшим на мостике было слышно, как генерал отдавал приказы. — Лупите смело, хлопцы, наших поблизости нет. Так, приказываю начать учебные стрельбы по объекту «четырнадцать-восемьдесят три-бис». Готовы? Пуск!

Катер продолжал удаляться от берега со скоростью взлетающего самолета.

— Мы так в Турцию не врежемся? — забеспокоился Поручик.

Они уже отошли от берега на большое расстояние. И тут далеко за кормой, там, где глубоко под землей укрывалась террористическая база Кючук-Кале, полыхнула вспышка, и высоко в небо устремился столб дыма. Следом пришел громкий низкий гул взрыва.

К взрыву ракетных боеголовок добавилась детонация складированной в подземельях новейшей пластиковой взрывчатки. А там, в глубоких бункерах, которые не смогли разрушить ни ракеты, ни детонация новейшей взрывчатки, остались навсегда замурованы последние неудачные создания Великого Пира.

— Хорошая взрывчатка, ядреная, — одобрил Поручик. — Я на всякий случай прихватил немножко. Я ведь человек военный. По мне, если ничего не спер, то, считай, день пропал.

И протянул Кэпу рулон свернутых эластичных розовых пластин, похожих на маленькие резиновые коврики…

Не успел вице-адмирал Старостин приехать на работу и войти в прохладный вестибюль управления, как был срочно вызван в кабинет начальника ФАРОСа. Генерал-полковник Ковригов выглядел озабоченным.

— Пришли сведения? И, конечно, плохие? — попробовал угадать Старостин.

Ковригов кивнул:

— Угадал, Григорич. Друзья из внешней разведки поделились. Сядь, а то упадешь. Ты сейчас весь свой рот разинешь. Знаешь, зачем Бормышев посещал руководителей стран «Большой восьмерки» и Китая?

Старостин опустился в кресло и развел руками:

— Ну откуда? Это Борман у нас пророк, а не я.

Генерал нахмурил брови:

— А если я тебе скажу, что тридцать восьмой саммит «Большой восьмерки» решено провести не в Гонконге, а в Сочи?

Вице-адмирал чуть не подскочил в своем кресле.

— Неужели Борман их всех уболтал?

— Получается, так. Имеет подход к людям. Даже к тем, что в Вашингтоне. Пользуется доверием. Видно, что не зря мужик кремлевский паек получает. Поэтому президент и вылетел в Сочи. И Бормана-младшего, к нашему счастью, с собой забрал. Для организации безопасности.

Старостин хлопнул рукой по столу:

— Стоп-стоп! Я что-то не понимаю. Ради чего такие сложности?

Ковригов замялся:

— Полагаю, наши хотят показать иностранцам олимпийские объекты, которые уже построены, ну и попросить субсидий на те, которые еще не построены. Ты ведь понимаешь, тут никаких денег не хватит. К тому же хотят немного приструнить китайцев, а то и вовсе прокатить. Ты чего-то боишься?

Старостин покачал головой:

— Провокации. Даджал пообещал сорвать Олимпиаду. Правда, про саммит он ничего не говорил…

Ковригов совсем расстроился:

— А конкретно что он может сделать?

Старостин задумался:

— Конкретно? Ну, например, задействовать черкесских экстремистов из Штатов и Турции. Они в последнее время сильно активизировались. Их поддерживают Грузия и Израиль.

Ковригов нетерпеливо перебил его:

— Это я и сам знаю. Твои ребята где сейчас?

— Группа Татаринова? В отпуске, где же еще? Кажется, собираются в Турцию.

— Нечего им в Турции делать, — буркнул начальник управления. — Пусть отправляются в Сочи. Патриоты должны отдыхать на родине.

Старостин постарался скрыть улыбку.