Тот поежился.

— Сделаем, — заверил Правдин. — Еще вопросы будут?

— А где мое начальство? — спросил Татаринов.

— Вылетело в Сочи.

— Ну, значит, там и встретимся.

— Хорошо, — подвел итог премьер. — Явку назначаю в сауне «У Михалыча». Денис Васильич, ты ведь его знаешь.

— Найдем, — обнадежил его Поручик. — Жалко только, что вы пиленгаса так и не попробовали.

Правдин кивнул:

— Да, жалко. Ну да ничего, будем в Питере, я вас угощу корюшкой. Представляете, ребята, ее жаришь, а пахнет огурцами…

На этой лирической ноте совещание закончилось. Премьер-министр отбыл на белоснежном катере, а спецназовцы собрались на берегу острова.

— Что же вы? Надо было средство доставки попросить, — заныл Марконя.

— Какое? Истребитель-перехватчик? Или подводную лодку? — охладил его пыл Татаринов. — Сами доберемся, без лишнего шума. Денис Васильич, как думаешь, твой друг Демченко сможет обеспечить нас кое-каким профессиональным снаряжением?.. Тогда подъем. На сборы даю восемь минут.

Сборы заняли не восемь минут, а несколько больше. Зато сразу после захода солнца группа, полностью снаряженная и экипированная, вылетела в заданном направлении.

Для полета им выделили новенький двухмоторный «Ан-140», принадлежавший морской авиации. Задачу летчикам поставили простую — выйти на цель, набрать максимальную скорость и пройти над судном в режиме планирования. Осложняло ее одно небольшое обстоятельство — дождливая штормовая ночь. Впрочем, с точки зрения спецназовцев, погода была идеальной.

Спустя час полета на экране локатора появилась нужная точка.

— Через пятнадцать минут можем выходить на режим планирования, — сообщил командир экипажа. Может быть, спуститься пониже?

— Не стоит, — поблагодарил его Кэп. — Для нас важнее остаться незамеченными. Так что сохраняйте прежнюю высоту.

Самолет с выключенными моторами прошел над судном неслышной гигантской птицей. Он летел против ветра, поэтому спецназовцы начали десантироваться не сразу, а только когда удалились от судна на необходимое расстояние. Сначала томительно долго выжидали. Наконец, Кэп дал команду:

— Первый пошел!

И Поручик, подойдя к люку, шагнул в темноту. За ним последовали товарищи. Кэп прыгал последним. Самолет продолжил свое беззвучное планирование. Спецназовцы в черной униформе парили на своих черных управляемых парашютах-парафойлах, как летучие мыши. Они готовились к бою.

* * *

Судно «Мави Мармара» шло с потушенными огнями. Террористы не боялись столкнуться с другим большим судном, они бы издали заметили его огни. А если в темноте попадется под форштевень какая-нибудь мелочь — яхта или катер, — это их проблемы.

На капитанском мостике лайнера собрались руководители акции. Отсюда они держали связь с Великим Пиром. Время очередного сеанса как раз наступило. Санчес Гиена занял место у микрофона.

Бен Масих начал без предисловий:

— Мы захватили одного из помощников Бормышева. Тот рассказал, что его хозяин действительно отправил флэшку с информацией. Как я и думал, он поступил самым простым способом: отправил ее по почте своей подружке. Она ему даже не любовница была, а так, случайная подружка по имени Олимпиада.

Равиль стоял рядом с Санчесом и хорошо слышал слова Великого Пира. Услышав имя подруги Бормышева, он потихоньку вышел из рубки и направился в каюту, где под охраной бойцов-каламитов содержались привезенные из Кючук-Кале заложники.

В каюте его ждал неприятный сюрприз. Из двух заложников здесь находился только один — Мишка Гордеев.

— Где она? — прорычал Равиль.

— Кто?

— Олимпиада. Эта сука провела меня! Всех нас провела! А ты знал, но ничего не сказал…

И Равиль принялся избивать Гордеева, сначала руками, а когда тот упал, то и ногами.

— Где она?! — снова и снова яростно повторял он, нанося удары по скрюченному на полу телу.

— Кого ты ищешь? — раздалось вдруг у него за спиной.

В дверях стоял Санчес Гиена и с неподдельным интересом наблюдал за происходящим.

Санчес сразу обратил внимание на поспешный уход Равиля. Закончив сеанс связи, он также покинул мостик. И появился в каюте в самый кульминационный момент.

— Так кого ты ищешь? И зачем?

Равиль смутился и отошел в сторону. Но Санчес продолжал сверлить его взглядом.

— Ты не ответил на вопрос, — не отставал он.

Равиль постоял, подумал, да и рассказал все, что знал об Аладдине и часах. И о том, что видел подозрительные часы у заложницы, которую по странному совпадению зовут Олимпиадой.

Санчес усмехнулся:

— Я знал об этом.

— Откуда? — не поверил Равиль.

— Мне рассказал Аладдин.

— И за это ты его убил? — Равиль рванулся навстречу Санчесу. — Я знаю, что это ты. Ты сам говорил, что любишь стрелять в лоб, в упор! И вообще — чего мы добиваемся? Какие мы мусульмане? Я последний раз совершал намаз неделю назад!

Он еще не знал, что сделает, просто хотел схватить убийцу друга за горло и хорошенько встряхнуть. Но Гиена молниеносно выхватил пистолет и ткнул стволом Равилю в лоб.

— Ты прав. Я люблю стрелять в лоб. А убить Аладдина мне приказал Великий Пир, — тихо сказал он.

— За что? — опешил Равиль.

— Спроси сам. Следующий сеанс связи через шесть часов.

Равиль окончательно поник, словно сдувшийся воздушный шарик. Он потерял смысл и ориентацию в происходящем. Санчес постарался вернуть его к реальности:

— Если я правильно понял, эта заложница, Олимпиада, исчезла.

— Да. Во время захвата корабля начался такой бардак… — попытался оправдываться Равиль.

Но Санчес прервал его вялую речь:

— Это меня не интересует, просто ты пойдешь и найдешь ее. Возьмешь этот кусок дерьма, — Санчес ткнул пальцем в сторону пускавшего на полу кровавые сопли Гордеева, — и разыщешь эту…

— Девку? — закончил за него Равиль.

— Флэшку, — поправил Санчес. — Девка мне не нужна, выбросишь ее за борт. И этого тоже. Они могут помешать, а нам предстоит очень важное дело. Короче, она где-то на судне. Ищи. Это очень важно.

Сказав это, Санчес вышел из каюты.

Равиль мечтал встряхнуть Санчеса, но пришлось проделать эту процедуру со скулящим Гордеевым. Когда тот кое-как поднялся на ноги, Равиль коротко приказал:

— Пошли!

Они выбрались на пустую палубу. Днем заложникам в случае крайней необходимости разрешалось поодиночке выходить из кают. Ночью же любое передвижение было категорически запрещено. Море штормило, ветер усилился и пошел дождь. Равиль поежился. Гордеев не обратил на ненастье внимания. Похоже, у него были более серьезные проблемы.