— Делай что хочешь. Ну все, давай командуй тут. Смолинский наверняка потребует доставить в Москву Огурцова, киллера, возможно, и охранников. Ты у него вертолет запроси, а то замотаешься с перевозкой.

— Удачи тебе, Рома!

— И тебе, Юра.

Офицеры пожали друг другу руки.

Уланов подошел к Гарину.

— В здании труп бомжа нашли, убит ножом в сердце. Похоже, его киллер прикончил, — сказал подполковник полиции.

— Он мог.

— Разберемся.

— Ты, Боря, с документами, подписанными под угрозами бандитов жителями Коринки, разберись. Да и с другими аферами. Людей надо вернуть из бараков в нормальное жилье.

— Сделаем. Мне уже прокурор по этим делам звонил.

— И кто теперь на досрочные выборы пойдет?

— Мельком слышал, народ подписи собирает за председателя местного совхоза.

— Нормальный мужик?

— Свой!

— Ну дай Бог ему победить. Вере и Тамаре привет. Живите счастливо.

К ним подошел Лазарев и сказал:

— Рома, я заправил и подогнал твою машину. Можно ехать.

Уланов обнял Гарина.

— Спасибо за помощь, Боря.

— Это тебе спасибо.

— Ладно, созвонимся, встретимся. После раскрытия такого дела недолго тебе в районе сидеть.

— Кто знает. Но встретимся в любом случае.

— Давай! — сказал Уланов и сел на место пассажира.

Лазарев вывел машину на шоссе.

Через два часа Уланов оказался в объятиях Людмилы. Впереди их ждала бессонная ночь, а утром — новость. Депутат Радонский застрелился у себя в доме. По этому поводу в Думе состоялось траурное заседание. Торжественные похороны были назначены на ближайшее воскресенье. Причиной самоубийства называлась неизлечимая болезнь. Депутат не выдержал мук.

А позже в Балаеве были выборы. Победил директор совхоза, несмотря на то, что ему противостояли выдвиженцы и губернатора, и деловых кругов Переславля. Люди вернулись в Коринку, и деревня ожила.

Суд приговорил Бадаева и Огурцова к пожизненному заключению. Басалай и Моренко получили по пятнадцать и двенадцать лет соответственно.

Но все это позже. А пока Уланов пребывал в крепких объятиях свой возлюбленной и был по-человечески счастлив.