Натянув гражданские брюки прямо поверх формы и заменив пиджаком форменный китель, я нанес визит коменданту.

Не скажу, чтобы он сильно этому обрадовался. Но озадачил я его, похоже, всерьез…

Распрощавшись с ним, я выбросил в приоткрытую дверь майорский пистолет и пулей слетел в подвал. Снимать брюки было уже некогда, и я просто располосовал обе штанины ножом. Заменил кителем пиджак, прихватил оставленный в подвале автомат и через некоторое время уже шагал назад. Никакого шума позади не было, похоже, комендант принял мои слова за чистую монету…

— Разрешите, герр майор?

— Входи, Генрих, я уже заждался! — фон Бюлов привстал из-за стола, приветствуя вошедшего. — Что так поздно? Я ожидал тебя раньше.

— Увы, старина, я не всегда могу распоряжаться своим собственным временем… — майор Хайнрих присел в кресло и с наслаждением протянул руки к теплой печке. — Сегодня вечером как-то зябко, да и ветер… Я вижу, и ты тоже греешь свои старые кости?

— К сожалению, я уже не тот молоденький лейтенант, с которым ты познакомился во Франции…

— Да… время не щадит ветеранов. Однако же ты ведь пригласил меня не для того, чтобы вспомнить старое время?

— Служба сделала тебя подозрительным ко всему! Ты прав, у меня действительно есть для тебя важные новости.

— Ну так и поведай мне о них. Ты же видишь, я весь внимание!

— Я серьезно, Генрих!

— Я тоже не шучу. Мы знакомы уже с восемнадцатого года, старина! И я хорошо успел тебя изучить! Уж кто-кто, а ты точно не станешь пересказывать мне пустую болтовню!

— Спасибо. Так вот, ты, конечно, в курсе обстоятельств гибели группы лейтенанта Рейна?

— Генрих, абвер всегда знает больше, чем это может показаться на первый взгляд. Мы занимаемся этим вопросом.

— У меня есть любопытные факты, которые будут небезынтересны твоему ведомству. Как ты полагаешь, кто были эти нападавшие?

— Ты имеешь в виду партизан? Смею заметить, что это ошибочное мнение. Им такие фокусы, слава богу, пока не по зубам. Нападавших было всего…

— Два человека.

Абверовец поднялся из кресла и подошел к окну.

Постоял там пару минут и вернулся назад. Взял со столика бокал с вином и осушил его.

— Иоганн, ты поставил меня в тупик… Извини, но мне нужны объяснения такой… осведомленности.

— Следует ли мне понимать это так, что я прав?

— Да. И результаты осмотра места происшествия мне доложили всего два часа назад! Здесь, — Хайнрих особо подчеркнул это слово, — никто об этом еще не знает. Я абсолютно уверен в своих сотрудниках, они никому не сообщали этих данных.

— Это были не партизаны?

— Нет. Судя по манере ведения боя, осмотру уцелевших тел полицаев, это…

— Хорошо подготовленные диверсанты русских…

— Да. Но откуда у тебя эти сведения? Я тоже читал рапорт Браверманна и показания этого уцелевшего полицейского. Там этих данных нет!

— А со старостой деревни ты не говорил?

— Его нет на месте. Во всяком случае, вчера он в деревне не был. Я допускаю, что он обделался со страху и сидит где-то в подвале. Но с момента нападения прошло уже два дня! Пора бы ему и вылезти!

— Он и вылез. И вчера был здесь.

— Почему у тебя? Он должен был первым делом прийти ко мне! Ведь он…

— Был твоим осведомителем. Так?

— Так. Но… почему он пришел сюда?

— А ты вспомни, где был вчера в одиннадцать часов?

— В батальоне. Проводил инструктаж офицеров… Постой! Ты хочешь сказать, что он приходил ко мне?

— Он так и сказал. Но тебя не было, а ждать он не мог. К тому же Немков был сильно напуган. И видит Бог, у него были на это все основания!

— Так… С этого момента, Иоганн, прошу тебя быть особенно точным в передаче его слов. Кто его напугал? И как?

— Немков видел нападавших.

— Полицай их тоже видел и не умер со страху.

— Это были люди в военной форме. Не окруженцы, как их называют сами русские. Кадровая часть. Более того, он слышал их разговор. Он подтвердил, что непосредственно бой вели всего два человека. Остальные стояли в оцеплении вокруг площади. Смотрели, чтобы никто из наших солдат не сумел уйти.

— Бред какой-то! Сколько их было?

— Немков сказал — около тридцати человек. К зданию управы они не подходили, стояли поодаль.

— Тогда понятно, отчего мы не нашли их следов… Но почему только двое?

— Они… не смейся, Генрих… сдавали экзамен. Как я понимаю, на право именоваться диверсантами.

— Ничего себе у них экзамены! Как же тогда экзаменуют преподавателей? Ты точно понял этого… как его… Немцова?

— Немкова. Да, он был очень убедителен, описывая увиденное. Но и это еще не все!

— Так… Хороший сюрприз ты приготовил старому другу…

— Деревня не представляет интереса для этих русских. Они вообще шли сдавать свой «экзамен» в другое место.

— Куда?

— Староста этого не знал. На наших солдат они натолкнулись совершенно случайно, вот и решили далеко не ходить.

— Как-то это у них… просто… Захотели — пошли, захотели — не пошли…

— Русские… чего ты от них хочешь?

— Ну да… вполне в их духе.

— Староста подслушал другое. Где-то вот тут, — комендант ткнул пальцем в карту, — у них что-то вроде временной базы.

— Он умеет читать карту?

— Староста раньше работал в конторе, заготовлявшей здесь лес. И знает эти места. По его словесному описанию, указанная база где-то здесь.

— Иоганн, мне нужен этот русский!

— Сомневаюсь, что среди твоих талантов проходит также и ремесло медиума.

— Не понял?

— Тебе придется вызвать его дух!

— Поясни.

— Немков был убит через час после того, как вышел от меня. Пуля в затылок… теперь ты понял, чего он так боялся?

— Его проследили от деревни?

— Вряд ли. Тогда бы он просто не доехал до города. Видимо, эти диверсанты следили за твоим заведением. Увидели там старосту, засекли его визит ко мне…

— Логично. Видишь ли, Иоганн… Ты, возможно, не полностью в курсе всех событий… пару недель назад не так уж и далеко от указанной тобой точки…

— Не мной! Это рассказал староста.

— Неважно! Так вот, там был тяжелый бой ребятишек рейхсфюрера с какими-то русскими диверсантами. По странному совпадению они тоже были одеты в военную форму. И они чертовски трудно дались этим выскочкам. Потеряв всего пяток своих головорезов, русские сумели захватить с собой чуть ли не сотню наших солдат! И отступали русские частью и в нашем направлении! Не к фронту! Как ты полагаешь, почему?