— Ладно, — вздохнула хозяйка. — Тогда я распоряжусь готовить чай. Веранда открыта, там на свежем воздухе и накроем… Отдыхайте пока…

Рыжий ураган исчез из комнаты, и Хиарлосса повернулся к Халефгену, на сей раз мастерившему из пирожков крепость.

— Тяжело тебе приходится, как я вижу.

— Да, — задумчиво отозвался будущий жених. — Не поверишь, я никогда особенно не любил разъезжать по соседям, тем более в гости к Гудомиллам. Их матушка меня пугает до дрожи… Но сейчас я готов отправиться куда угодно, лишь бы подальше от дома. Так она меня замучила своею бесконечною заботою.

— Ничего, — беспечно отозвался гость, отодвигая наполовину опустошенную тарелку подальше. — Наведаемся в Трэссивалд, раскланяемся с бабушкой. Обменяемся рекомендательными письмами, покажем себя с лучшей стороны. Не думаю, что нас будут держать на привязи больше одного вечера. Потом сможем и отдохнуть как следует.

— Ну, кому отдыхать, а кому работать, — помрачнел Халефген. Долгое вынужденное воздержание от выпивки пошло на пользу, и распутный сын короля выглядел сегодня вполне неплохо: уменьшились мешки под глазами, исчезла одутловатость лица. Даже вечно растрепанную бороду привели в порядок, доверив цирюльнику подровнять спутанные пряди. Но ежедневное общение с любимою сестрою ничуть не улучшило настроения. — Папаша лишь на словах был щедр. Если я загляну к ростовщикам перед поездкой, обещал меня выпороть, как проштрафившегося слугу… И ведь сделает, если узнает…

— Ну, не только он или эти хитрые жуки из меняльных контор могут помочь деньгами. Мой отец решил не ударить в грязь лицом и в этот раз чуть-чуть ослабил шнурок на кошельке. Не скажу, что сможем скупить весь веселый квартал под боком матери Мэры, но повеселиться хватит.

— Да? — оживился Халефген. — А отплачивать как буду?

— Какие могут быть счеты! — возмутился Хиарлосса. — Я приеду вместе с тобою, весь этот чиновный сброд будет шептаться у меня за спиною: «Вот человек, который дружен с самим королевским сыном!» Поверь, если бы отец узнал, что у меня будет такой попутчик, он бы отдал все золото, а не высчитывал ежедневные расходы. Поэтому давай не будем считаться, это последнее дело. Лучше подумай, где мы сможем развлечься после того, как закончатся официальные приемы. Как я понял, это один из твоих последних холостяцких выездов.

— Это точно, — вздохнул Халефген. — Семья всерьез решила испортить мне остаток жизни и подыскивает брачные кандалы. Если даже Гудомиллы снова начнут крутить носом, уже здесь выстроилась очередь из невест. Боюсь, осенью мне подберут супругу, а весною начнут заглядывать в спальню с вопросами про первенца.

— Ну и что? Это лишь повод получать удовольствие. По крайней мере, ты можешь выбрать девушку посимпатичнее. А если начнет пилить тебя и требовать ночевать дома, всегда сможешь сослаться на неотложные дела и уехать в гости к тому же Унгену Дритту в Эсстэд. Как-никак — другой край королевства.

— К кому? — удивился здоровяк, заканчивая строительство сдобной башни. — К этому зануде? Он до сих пор ходит хвостом за своим папашей, ловя каждое слово старика. Думаю, парень ни разу даже пива не попробовал!

— И что с того, — рассмеялся гость. — Важно — сказать. Но никто не заставляет туда доехать. Мало ли где по дороге можно затеряться… А потом, уставший от государственных дел, ты вернешься домой, где тебя с радостью встретит семья… Как только дома заскучаешь — сможешь проведать еще кого.

— А ты прохвост, — восхитился рыжеволосый бородач, с интересом рассматривая хитрую улыбку Хиарлоссы. — Знаешь, мы с тобою отлично проведем время. Главное, не упиться до смерти, когда вместо приличной девушки нам подсунут какую-нибудь страхолюдину. Начинать войну с соседями из-за криворожей невесты совсем не хочется.

— Разберемся, — отмахнулся сын Дейста, медленно выбираясь из-за стола. — Я прогуляюсь к церковникам. Они попросили заглянуть перед отъездом. Говорят, тебя будут сопровождать их лучшие люди. Видимо, мечтают отмолить наши будущие похождения.

— Давай быстрее. А то Иннэте не простит нам, если пироги остынут…

Альдст церкви Слаттера внимательно разглядывал удобно устроившегося в кресле гостя. Фойрадиск заметил, что молодой мужчина немного робеет, но старается показаться старше и увереннее в себе, чем это есть на самом деле.

— Его величество просил присмотреть за сыном в столь важной поездке. Тем более что мы все помним, сколь специфичная слава сопровождает Халефгена. Поэтому я буду лично признателен, если вы захватите с собою моего личного слугу, брата Хувьюддера. Он немного простоват и задумчив без меры, но предан и силен. Кроме того, в некоторых случаях присутствие монаха может погасить ссору, которую пришлось бы решать при помощи кулаков или оружия.

— Надеюсь, ваш соглядатай сможет написать потом связный отчет, и нам не придется вспоминать, где именно мы успели проштрафиться, — ехидно усмехнулся Хиарлосса.

— Боюсь, у вас превратное представление о том, чем будет заниматься мой слуга, — нахмурился глава церкви.

Но гость уже поймал выгодный для себя тон беседы и решил идти напролом:

— Уважаемый альдст, давайте не будем юлить и ходить кругами, как лисы у курятника. Вам хочется узнать, чем действительно будет заниматься будущий жених. И не уронит ли он гордое имя клана Ресанренов под пристальными взорами соседей, которые давно мечтают пустить кровь королевской семье. Кроме того, в этой поездке у вас под ногами будет болтаться еще сын Дейста, про которого вы почти ничего не слышали.

— Слышали, — сдержанно ответил Фойрадиск, внимательно разглядывая распалившегося собеседника. — Я читал письма из приходов про скрытые гонения и обиды, чинимые семьей Дейста в отношении церкви.

— Полно вам! Обиды, притеснения… Вы сами признаете наши западные земли неинтересными. Я говорил и с реггерингом, и с киргэгмэдами. Настоятели жалуются, что не получают должного внимания от патриархов. А ведь наши земли дают денег в казну лишь чуть меньше, чем та же Спрэкедетта. Мы активнее других торгуем с гномами, наших торговцев можно встретить на любой дороге королевства. Даже я лично участвовал в закладке новых церквей в этом году… И вы говорите про обиды? Забавно…

Ничуть не стесняясь серьезного взгляда альдста, Хиарлосса продолжил:

— Старшее поколение считает, что миром правит меч. Они думают, что вера нужна лишь раз в месяц — пожертвовать монету-другую богам, да в конце недели произнести молитву.

— А вы считаете по-другому?

— Да. Я вижу, как простые люди тянутся к церкви. И вижу, как истинная вера набирает силу. Сегодня вы лишь слуги у трона. Но завтра вы вполне можете встать рядом на равных. И я говорю без кривотолков и глупых намеков — я считаю это правильным. И готов оказать посильную помощь…

Наклонившись вперед, мужчина тихо заговорил, наблюдая за ничего не выражающим лицом собеседника:

— Ни отец, ни брат не будут вам помогать. Они привыкли править безраздельно. Но ведь никто и не покушается на их власть. Церкви и ее верным сыновьям вполне хватит того, что даруют боги. И я считаю, что моя поддержка ваших начинаний пойдет на благо и совету патриархов, и мне лично. Тем более что я скоро обзаведусь близкими связями со всеми знатными семьями королевства. Того, что я уже имею, достаточно на западном побережье. Но через год-другой мое имя будут знать и ценить в любом крупном городе. Потому что я верю в новое время и собираюсь его приблизить как можно быстрее.