— С кем это здесь ты войну устраивал? — спросил он, присаживаясь рядом.

— Не рассмотрел хорошенько. Какая-то неприятная морда решила, что пришел ее обед. Пришлось выбить пару клыков, и глаз я ему, кажется, попортил.

— И чего сидим?

Отстегнув лямки рюкзаков и соединив их вместе, они получили прочную веревку. Шаман оперся спиной о стену и подставил напарнику руки. Более легкий Самум перебрался с рук на плечи напарника, а потом встал ему на ладони. Нетрац вытянул руки, вверх поднимая психолога. Голова и руки диверсанта оказались над краем ловушки. Дополнительной опорой послужил нож, вошедший по рукоятку в грунт. Рывок — и Самум лег грудью на край ямы. Подъем наверх рюкзаков и командира не составил большого труда. Еще около часа они ползли проложенной местной землеройкой норой, пока не уткнулись в кирпичную кладку. Ход животного сворачивал влево.

— Кирпич, — доложил Самум, двигающийся впереди, и прижался спиной к стенке, чтобы дать командиру оглядеть препятствие. — Скорее всего, это тоннель подземных коммуникаций города. Идем дальше или попробуем пробиться здесь?

— Будем выбираться, — принял решение Шаман.

— Может, ее из бластера? — видя, что командир достает нож, предложил Гошар.

— Задохнемся. Здесь и так воздуха мало.

Три часа потребовалось диверсантам, чтобы клинками ножей выдолбить раствор, связывающий три слоя кирпичей между собой. Несколько выстрелов из пистолета довершили дело. Все в пыли, кашляя и чихая, они вывалились через неровно пробитое отверстие в тоннель, построенный человеческими руками. Сухой застоявшийся воздух, толстый слой пыли на полу и ни единого следа говорили о том, что это место не посещалось несколько десятилетий, а возможно и дольше.

— Куда идем? Направо или налево? — спросил Самум, когда поднятая пыль немного улеглась.

— Направо.

Психолог пожал плечами, не видя разницы, и начал медленно подниматься с пола.

Прогулка по подземным тоннелям длилась почти два часа. Большинство люков и лестниц, ведущих вверх, были завалены и не поддались усилиям диверсантов. Когда они выбрались в полуразрушенное здание и увидели свет, проникающий через узкие оконные проемы, местное светило уже клонилось к горизонту.

— Ты не заметил по дороге что-нибудь интересное? — спросил Шаман, устаиваясь у остатков покореженной стены и оглядывая пустынную, заросшую кустами и травой улицу.

Местная растительность поглотила город. Остатки стен едва просматривались через густую зелень вьющихся по ним растений. Потеки грунта давно скрыли асфальт улицы. Местами, между листвой, темнели провалы, бывшие когда-то витринами магазинов.

— Ничего интересного, кроме вот этого, — Гошар протянул Шаману гильзу от футока.

— Где нашел?

— Здесь, у себя под ногами.

Нетрац повертел находку в руке, понюхал, будто видел предмет в первый раз.

— Похоже, она лежит недавно, — озвучил он свое заключение.

— Вот именно. Поэтому мы и здесь, — ответил Самум.

— Рассказывай.

— Кроме императорских прихвостней, здесь есть еще население, которое люто ненавидит всю эту банду убийц.

— Это рассказал тебе томасол?

— Да, он. Большую часть населения с Гаи не вывезли, а попросту уничтожили.

— Проблема была не очень сложной, учитывая работу установок пси-подавления, если они тогда уже появились, — проговорил Шаман. — Все это я знаю со слов Ю-Сима. Что там с наличием местных аборигенов?

— До принятия решения о присвоении планете статуса императорской она была недавно открыта. Новый мир только начали осваивать. Колонистов было не больше двадцати миллионов человек. Людей сгоняли в лагеря. Кормили впроголодь, а трудились они с утра до вечера. Маленькие поселки уничтожали техникой, буквально срезая с лица земли. Из больших городов выгоняли трудоспособных, а стариков и детей расстреливали, травили газом.

— Короче. Здесь есть сопротивление или нет?

— Нет. Часть людей успела спрятаться, уйдя в труднодоступные места к северу и югу. В городах типа этого иногда появляются герои-одиночки или мелкие группы мстителей, специально вызывающие на себя патрули охраны. Начинается охота за охотниками. Призом для одних являются свежие трупы, для других — оружие, медикаменты и прочие составляющие экипировки охотников.

— Ты надеешься, что нам повезет, и мы сможем найти здесь проводника?

— Такой вариант не исключен. Мы не можем двигаться дальше по открытой местности. У нас нет технического обеспечения, значит, нам надо найти…

— …подходящий эгрегор и обеспечить себе прикрытие.

— А где, как не здесь, нам стоит его поискать?

— Вот завтра этим и займемся, а сейчас, пока светло, поищем удобное место для ночлега.

Вскоре они расположились на третьем этаже бывшего жилого дома. Лестничный пролет со второго на третий этаж обрушился, что еще больше понравилось диверсантам. Осмотрев соседние квартиры и наметив пути к отступлению, они устроились прямо на полу. Тренированный мозг нетрацев подал команду «Спать». Мышцы расслабились, веки отяжелели, и тела охватил глубокий сон. Ответственность за жизнь спящих взяла на себя охранная система подсознания, не подверженная усталости, сну и другим человеческим слабостям.

Шаман проснулся первым, когда за проемом окна небо начало только сереть. Вчерашний день выдался не из легких, но шесть часов сна в полной мере восстановили его силы. Включив волновое восприятие окружающей обстановки, он в тот же миг уловил напряженность поля, посылающего сигнал агрессии, ненависти и злобы. Отдельной волной его восприятия коснулась частота азарта. Если первые вызывали напряженность, заставляя мускулы тела собираться, готовясь к нападению, то азарт прокатился по нервам теплой волной, напомнив детство, вызвал легкую улыбку на лице, как в преддверии неминуемой победы.

— У нас гости, — не открывая глаз, негромко проговорил Самум.

— Да и, похоже, с обеих сторон. Они пока далеко. Волны принял и усилил эгрегор.

— Ах, молодость, молодость, — проворчал психолог, будто древний, умудренный опытом старик. — Азарт перед смертельной схваткой. Я не испытывал его уже несколько лет.

— Он придает уверенность в победе, — возразил Шаман.

— И делает бойца безрассудным, склонным к неоправданному риску.

— Стареем.

— Жизнь и смерть стали для нас обыденностью. Все подчинено холодному расчету. Пора менять работу.

— Запомни и отложи для мемуаров.

— Никогда. Читатель воспримет героя как хладнокровного убийцу. Это не тот имидж, в котором хотелось, чтобы меня видели окружающие.

— Шевелись, философ, пока не добрался до копайзера, чтобы увековечить свое имя. Придется вмешаться. Нам пригодятся и те и другие.