— Да, — отозвалась она, — только вчера. А сегодня получила бумаги и направление в Сорокинскую волостную школу. Буду учить детишек грамоте, счету, понемногу истории, географии… Я совсем не боюсь… Мне хочется попробовать, сумею ли я прожить одна, без чьей-либо помощи.

— Лиза, для чего такие жертвы? Я знаю, вы прилично обеспечены, тогда с какой стати впадаете в крайности? Я бывал в Сорокине. Глушь несусветная! Крепких дворов десятка два или чуть больше, остальные — голь перекатная, босяки, пьяницы. Вы не найдете отклика на свои благие помыслы! Там вас некому будет защитить, особенно зимой, когда переметет все дороги. И потом, в таких глухих деревнях очень плохо принимают чужаков. Живы еще староверские замашки. Местные девки будут видеть в вас соперницу, парни — легкую добычу.

И заметьте, вам придется носить грубые башмаки, потому что грязи там нет только зимой, а снега выпадает под самую крышу. И про модную одежду придется забыть, будете выбирать немаркую и прочную, потому что стирают там только тогда, когда топят баню. Руки у вас покраснеют и покроются цыпками, добавьте к этому вечный насморк от постоянной промозглой сырости и промокших ног, больное горло… И питаться придется грубой деревенской пищей, забыть про кофе, сладости, фрукты… В деревне самый большой деликатес — пареная репа. Вы не пробовали? А мне довелось. И скажу вам, это на о-очень большого любителя!

— Алексей Дмитрич, скажите честно, вас нанял Федор Михайлович, мой дорогой папенька? — Лиза повернула к нему лицо. Глаза ее негодующе сверкали. — Это он вам рекомендовал, что именно мне говорить? Учил, как меня сильнее напугать? И не отпирайтесь, вы говорите то же самое, с теми же интонациями, как он. Вы что, и вправду сговорились? Так хотя бы потрудились доводы посолиднее и поубедительнее подобрать! — Всю эту отповедь Лиза выпалила залпом. Она раскраснелась от волнения и снова принялась теребить в руках платочек.

— С чего вы взяли? — опешил Алексей. — Федор Михайлович ни разу не упомянул, что вы готовитесь на учительницу. Сведения я получил из других источников.

— Каких же? — язвительно справилась Лиза.

— Заслуживающих доверия, — парировал Алексей и, чтобы смягчить ответ, улыбнулся:

— Но очень вам симпатизирующих.

Лиза искоса подозрительно посмотрела на него, но, видимо, ссора не входила в ее дальнейшие планы, поэтому она вполне мирно произнесла:

— Впрочем, мне это абсолютно неинтересно. Я приехала, чтобы пригласить вас прокатиться за город в субботу или в воскресенье, как у вас получится со временем. Правда, ехать туда довольно далеко. Придется потратить целый день, но это исключительное место, особенное по красоте. Вы, надеюсь, слышали про Черное Городище? Иногда его называют Ванькиным Городком, а еще Черными Истуканами.

— Да, да, — оживился Алексей. — Это где-то в районе сопки Бритый Лоб. Мне извозчик вчера рассказывал легенду о побеге Ваньки Каина из-под стражи. Якобы он скрывался в тех местах от погони.

— Про само Городище тоже ходят легенды. Местные инородцы считают, что там обитают злые духи гор и оно давно уже проклято шаманами. А Ванька не внял предупреждениям, поселился в заклятых скалах, сколотил банду и принялся чинить разбои на большой дороге. Вот духи разгневались и превратили всех в камни. Вы потом увидите, в самом центре Городища находится скала Братья. Говорят, у Ваньки Каина имелся друг, который настолько был ему верен, что сам сдался в руки полиции, чтобы вместе с Ванькой на каторгу идти. Он, дескать, и помог ему бежать. Оба так и окаменели в обнимку.

И сейчас это две скалы, абсолютно похожие друг на друга, только одна чуть ниже второй.

— А мне рассказывали, что побег организовала дочь плац-майора, начальника тюрьмы.

— Это самая романтическая история из всех, — засмеялась Лиза, — но я слышала и другие. К примеру, рассказывают, что Ванька умел сквозь стены проходить и в мелкую мошку превращаться. Ускользал якобы сквозь любую маломальскую щель…

— А вам, Лиза, не кажется, что о достойных людях мало слагают подобных преданий и сказаний, все больше воров и разбойников прославляют?

— Кажется! Еще как кажется! — с горячностью в голосе произнесла Лиза. — Знаете, папенькино воспитание дает свои плоды. Я решила собрать все легенды о Ваньке Каине, литературно обработать и, если получится, издать. Ваш приятель Желтовский обещал помочь. Он теперь редактор газеты и имеет большие связи среди меценатов.

— Да уж знаем про его связи! — засмеялся Алексей. — Я, конечно, мог бы вам посоветовать не слишком рассчитывать на Желтка. Но вы же не послушаете меня…

— Не послушаю, — с готовностью согласилась Лиза и как ни в чем не бывало продолжала интересную ей тему:

— Я тоже задаюсь вопросом, почему у нас так любят воспевать тех, кто шалит на больших дорогах, вырезает и грабит целые обозы?

— А тут даже думать не надо. — Алексей прикрикнул на лошадей, которые незаметно с рысцы перешли на шаг и, похоже, норовили совсем остановиться, так как заметили обширный и очень аппетитный, на их глаз, газон, расположенный перед входом в сад Пожарного общества. Лошади опять перешли на рысь, а Алексей попытался выразить свою мысль наиболее доходчиво. Чего греха таить, на уровне подсознания он до сих пор считал Лизу несмышленой, склонной рассуждать на пустые темы барышней. И хотя сегодня она уже не раз доказала обратное, Алексей с трудом избавлялся от прежних установок. — Закон в России в народном понимании всегда был гнетом, который только давит, дубинкой, которая больно бьет, мечом, который карает. У нас не принято искать защиты у закона, у нас привыкли его бояться, обходить всякими правдами и не правдами и, по возможности, игнорировать и не выполнять. А те, кто осознанно шел против власти, а значит, против закона, тотчас превращались в героев. Кому интересен примерный, законопослушный обыватель?

— Ну вот, — засмеялась Лиза, — оседлали своего любимого конька. Что делается! — Она в деланом ужасе развела руками и округлила глаза. — Дома только и слышишь: «Жулики, разбойники, конокрады…» На прогулку едва вырвалась, ан нет, тут то же самое… Вы что, сговорились с Федором Михайловичем испытывать мое терпение?

Алексей хотел огрызнуться и напомнить Лизе, кто первым завел разговор о Ваньке Каине, но, против обычая, решил перевести разговор в более мирное русло.

— Честно сказать, у меня эти разговоры вот где сидят! — И он весьма выразительно похлопал себя по шее. — Давайте поговорим о чем-нибудь более приятном. К примеру, почему вас тянет в Черное Городище? Что в нем замечательного?

— О! Это удивительно красивое место! — Лиза всплеснула руками и даже покраснела от удовольствия. — Совершенно дикие скалы и тайга! Представляете, весной под одним из Истуканов обнаружили берлогу, а в ней — медведица и два медвежонка! Шуму было! Криков! Она бросаться стала, рычать! Ужас!

— Убили ее?

— Нет, что вы! — Лиза счастливо улыбнулась, словно только что своими руками спасла жизнь медведице и ее мохнатому потомству. — Кто ж ее с детишками тронет? Порычала она сердито, а потом ушла. А медвежата впереди нее, как мячики, катятся. Мать их лапой подгоняет, а они огрызаются.