к груди, я выключаю свет и зарываюсь под одеяло, ощущая, как сердце одновременно разрывается от печали и согрето теплом надежды. Неудивительно, что Эллиот возненавидел книги после прочтения этой истории. В книгах, которые выбираю я, счастливый конец, а не… вот такой. С другой стороны, я бы не пожелала стирать эту историю из своей памяти, ведь она поведала не только о потере, но и о любви и дружбе. Возможно, Эллиот был прав. Может, книги и правда странная форма человеческого колдовства. Ведь как еще объяснить, что история может быть и приятной, и мучительной?

Я прижимаю книгу к себе крепче, вдыхаю аромат ее страниц – классический запах бумаги, смешанный с ароматами земли и сосны, которые становятся для меня почти родными и прочно ассоциируются с Эллиотом, – и на меня накатывает умиротворяющий покой. Сны прокрадываются в мое сознание и несут с собой отголосок вопроса короля. Стоит ли оно того?

Мой ответ не меняется. Да, Эллиот. Оно того стоит.

* * *

Наступает день проведения бала, и я разворачиваю бурную деятельность не раньше чем восходит солнце. Как и в случае с ужином, мы наняли персонал на весь день, и я принялась инструктировать их, раздавая назначения и обязанности. Фоксглав приезжает, чтобы завершить украшение бального зала, и приводит с собой Эмбер и скрипача, нанятого аккомпанировать моей подруге. Они вдвоем будут нашим оркестром на этот вечер. Вскоре после них приезжает Амели, желающая убедиться, что у Эллиота не возникнет проблем с выбранным для него нарядом. Однако самого Эллиота нигде не видно, и мне не в чем его винить. С приближением сумерек в поместье воцаряется такой хаос, что и я бы предпочла уединиться в какой-нибудь тихой комнате. Но как домоправительница я несу ответственность за организацию сегодняшнего события. Мне брать перерывы нельзя. Как и прятаться.

Эта мысль – мой постоянный спутник, и пока я занимаюсь своей работой и продолжаю следить за всеми приготовлениями, она не дает мне покоя. Однако, насколько бы занятой я ни была, мне не удается отвлечься от того факта, что пускай танцевать я сегодня не обязана, но с гостями общаться придется. Мне предстоит наблюдать за танцевальным залом, взаимодействовать с приглашенными, представлять людей друг другу и следить, чтобы танцы проходили по плану. Хотя Имоджен меня заверяла, что мероприятие можно считать частным и малочисленным, отправленный ею список говорил об обратном. По всей видимости, после ужина ее уверенность в своей привлекательности в глазах Эллиота возросла, потому что она пригласила самых благородных и воспитанных мужчин и женщин города. Я понимаю, что на любом приличном балу должно находиться много юных дам, желающих потанцевать, но поражена тем, сколько молодых и подходящих по возрасту женщин она позвала. Вероятно, желая показать, что, по ее мнению, она выиграла.

Как бы сильно от этой мысли ни сжимался желудок, я должна радоваться. Этого мы и добивались – чтобы Имоджен привязалась к Эллиоту и радовалась его вниманию. Но все внутри меня не желает испытывать удовлетворения в связи с успешным течением плана, поэтому я ищу утешения в потенциальном унижении Имоджен. Ведь стоит ей снять проклятие, и король прогонит ее, а ее самодовольная ухмылка исчезнет с ее лица.

Но когда и этого недостаточно, я напоминаю себе о ежедневно опадающих пяти лепестках. По моим подсчетам, у нас на разрушение проклятия Эллиота осталось от одной недели до девяти дней. Сегодня вечером Имоджен должна поверить, что она влюбилась.

Просто обязана.

По крайней мере, на балу будут присутствовать и те, кто мне нравится – я добавила в список Фоксглава, Амели, Нину и книготорговца мистера Корделла. К сожалению, приглашая Нину, я в том числе зову отца, а потому готовлюсь к его предстоящему присутствию.

Небо почти потемнело, до бала осталось чуть больше часа, а я только-только могу с уверенностью заявить, что поместье готово к сегодняшнему мероприятию. Стоя у входа в обеденный зал, превратившийся в бальный, я одобрительно киваю. Освещение приглушено до теплого, элегантного, а мраморный пол ослепительно сияет, вся обстановка вопит о романтической теме. Эмбер и скрипач располагаются в дальнем конце и репетируют первые несколько мелодий. До моих ушей доносятся звуки их прекрасной музыки, проливаясь бальзамом на измотанные нервы.

Я вздыхаю. Безупречно. Все получится.

– Почему ты не одета?

Я оборачиваюсь на звук голоса Эллиота, и при виде его в рубашке с коротким рукавом у меня ускоряется пульс.

– Могу спросить тебя о том же. О чем ты думаешь, разгуливая вот так?

– Я был в саду, – произносит он тихо.

Сердце ноет.

– Мне стоит беспокоиться?

Он напрягает челюсть.

– Все по-прежнему. Опали четыре лепестка. Уверен, пятый упадет к концу ночи.

Из-за его тона у меня возникает порыв потянуться к нему, и, толком не осознавая, что делаю, я нежно кладу руку ему на предплечье. По телу растекается тепло, ладонь покалывает от прикосновения, но я ее не отдергиваю. Вместо этого мягко стискиваю его руку, и Эллиот расслабляется, опуская плечи.

– Все будет хорошо, мистер Рочестер, – шепчу я. – Если все пойдет по плану, я поговорю с Имоджен уже сегодня вечером.

На его лице появляется страдальческое выражение.

– Что, если она не…

– Нет, – перебиваю я грубо. – Никаких «что, если». Держись плана. Потанцуй с Имоджен. Обращайся с ней, как с королевой. Улыбайся ей, разговаривай с ней. Используй свои хитрые уловки фейри и притворись, будто желаннее создания ты не видел. Как думаешь, сможешь?

Ему на ответ требуется несколько секунд:

– Смогу.

Я убираю ладонь с его руки, не обращая внимания на то, какой холодной она кажется.

– Хорошо. Вот чего следует ждать. Бал откроется менуэтом, поэтому тебе нужно дождаться второго, будет вальс. Вот тогда ты пригласишь Имоджен на танец. Шестым танцем будет полька, а десятым – галоп. Три танца с Имоджен. Три шанса продемонстрировать свою благосклонность.

Он кивает, словно запоминает мой словесный маршрут.

– А теперь иди одевайся. Быстро!

Он делает шаг в сторону, но останавливается.

– А тебе не следует переодеться?

Его вопрос вынуждает оценить мой наряд. Даже без зеркала могу сказать, что волосы растрепались, и у лица болтаются выпавшие из прически пряди. И пускай платье у меня свежее, я не смею отрицать, что чувствую себя не совсем чистой из-за того, сколько потела, пока занималась приготовлениями.

– Думаю, ты прав. Домоправительнице не полагается выглядеть как оборванка.

Он протягивает руку с полуулыбкой.

– Позвольте мне проводить вас в вашу комнату, мисс Бельфлёр.

Я приподнимаю бровь.

– Зачем? Боишься, что стоит тебе отвернуться, и я не прислушаюсь к твоему совету?