вас или нет. Для смягчения замка требовалось масло. А поскольку нигде в Зимнем дворце я не нашел, то обратился к нижайшей помощью в придворную церковь, в тамошнему священнику. Тот не только разрешил мне взять церковное масло, но и благословил его. Так, что, ваше императорское величество, боюсь, что вы абсолютно правы — замок действительно открылся с божьей помощью!

Николай I был откровенно поражен. Не то, чтобы он не верил в Господа Нашего Бога, но где Бог и где замок в дверях императорских покоев? А оказалось, очень рядом! И все это сделал молодой человек, достоинство которого оказалась лишь одна чистая незамутненная душа!

Андрей Георгиевич действительно теперь искренне верил в Бога. Он единственный, кто не позабыл перекрестится во имя Господа. Николай механически перекрестился, а за ним пораженный дежурный.

- Подожди пока, - вспомнил император, - позову жену мою Александру Федоровну с детьми.

Он позвал их, громко крича, а Макурин быстро почистился и поправил свой вицмундир. Он, похоже, теперь у него был на все случаи жизни.

Надо было поторопится, ведь сейчас его будут поздравлять и награждать!

Глава 19. И снова изменения в жизни

Его императорское величество, император всероссийский Николай I (почти официальный титул в переводе попаданца XXI века) небрежно-таки сидел в своем довольно строгом, хотя и по своему роскошном кабинете, и, как всегда, занимался с постоянно накапливающимися бумагами. Корпел над имеющимися документами и, между делом, крутил взятое для написания заметок гусиное перо. Для прочтений указаний делопроизводителя.

Сам Андрей Георгиевич, чиновник его величества, кстати, никуда от строго монаршего взора не делся – смирнехонько сидел за своим столиком и писал очередной императорский указ о текущих делах с имеющего черновика, за одним исправляя нечаянные ошибки Николая.

Дочитав до конца очередную бумагу, император ненадолго глубоко задумался. Макурин даже знал (не догадывался, а точно предполагал над чем). Документ он переписал сегодня одним из первых и это была аналитическая записка недавнего начальника попаданца Подшивалова, все никак не переходящий в гвардейские части, как он хотел. Писал генерал и одновременно министр гражданского ведомства о медленном ходе идущих реформ среди крестьян и негативном отношении к ним со стороны дворянского общества. Реформы пока шли в сфере государственных крестьян, но дворяне понимали, что рано или поздно перейдут и на поместных и волновались. В общем, писал нехорошо. Дело было не в почерке и дурном стиле, а в изрядном пессимизме высокопоставленного автора.

Как и у большинства гвардейцев XIX веке, был он весьма и весьма консервативен и не очень любил (мягко говоря) всякие изменения. Особенно в такой болезненной сфере, как аграрные отношения. В XIX веке сельское хозяйство было главным и практически единственным источников доходов и для государства и для дворянства. А тут государство пыталось начинать здесь преобразования.

К августейшему императору Николаю Павловичу Подшивалов был не совсем близок. Но, тем не менее, монарх ему, как блестящему гвардейскому генералу, вполне доверял и поэтому записка оказала весьма нехорошее впечатление. Как бы не повлияло это плохое впечатление на итог мероприятий на самого генерала. Напишешь сгоряча, а потом пожалеешь, но будет поздно. И ничего, что Подшивалов был полностью прав и в плане реформ и в плане негативного отношения дворянства. Монарх тоже человек и за меньшее наказывал.

Надо было немедленно спасать по мере возможности и совсем уж небольших собственных сил. При чем речь шла и о проходящих реформах, и самом гвардейском генерале. А то как бы чего не вышло. Всесильный император все-таки. Абсолютный монарх. Он подвигнет мизинчиком, а в России на несколько веков хватит разгребать. Еще в XXI веке историки будут ахать и удивляться. А генерал вместо ордена Святого Владимира первой степени получит как бы невзначай должность одного из губернаторов в далекой Сибири. Тоже ссылка, между прочим, хотя и весьма почетная. И ничего, что он там будет всесильным наместником российского монарха. Все одно будет в морозной дикой для того времени Сибири.

- Ах, ваше императорское величество, оные события позволяют мне вспомнить одну анекдотическую историю, - интригующе сказал Андрей Георгиевич и замолчал, глядя на Николая. Он император и он должен решать, говорить ли его писарю (хоть высокопоставляемому, но тем не менее!) или не говорить. Содержание то бунтарское и неприличное для государя.

- И что же? - нехотя заинтересовался император, понимая, или хотя бы, догадываясь об этом, - надеюсь, хоть веселая история? А то слушать про своего же губернатора это уж совсем нехорошо. Так ведь и про себя всякие гадости начнешь слушать и улыбаться!

- Нет, ваше величество, анекдот просто веселый, - успокоил Макурин, - без всяческих возможных доводов и инсинуаций. Мы, чай не злонамеренные бунтовщики – карбонарии.

Он рассказал действительно. на взгляд попаданца, веселую историю на тему «к нам едет ревизор». Н.В. Гоголь все равно уже скоро появится со своим спектаклем. Император хотя бы на первых порах посмеется.

- Ха-ха-ха! - рассмеялся Николай. Оценил: - смешно, но очень глупо и бестолково. Надеюсь, эти события не при мне были?

- Это было еще сто лет назад, в середине XVIII века, тогда и хуже происходило, - успокоил попаданец и уже серьезно заговорил о другой теме, весьма актуальный по содержанию разговора. Начал с характеристики безрассудного в этом отношении генерала.

- Его высокопревосходительство в своем амплуа огорченного героя, - немного саркастически прокомментировал донесение Подшивалова Макурин, - много шума из ничего. Так сказать, нападение древних греков на российскую водокачку. Шум, гам, дикие крики. Мольбы о непременной и срочной помощи. Как будто так и происходит на самом деле.

Отзыв делопроизводителя Николаю заметно понравился.

- Думаешь, не наш? - прямо спросил он у Макурина о Подшивалове, - может нечаянно предать, запаниковав?

Вот как он, однако, поднялся, самого министра может легко подкузьмить, - почти удивился попаданец, - и ведь свалить не свалит, но гадость изрядную на все оставшуюся карьеру подложит. Нет, конечно, Подшивалову он ни за что не «поможет» упасть, но хотя бы теоретическую возможность можно предположить? Тьфу!

- Разумеется, не предаст, - голос Андрей Георгиевич без какого-либо усилия был тверд и убедителен, - я знаю Семен Семеновича по недолгой службе в министерстве. Снизу-то, как правило, очень замечательно министра видно. Даже то, что он считает будто бы крепко спрятано. И я считаю, генерал Подшивалов с вашим императорским величеством будет идти до конца. В известных событиях в декабре месяце на Сенатской площади он без