Толуй отрядил для штурма Нисы десятитысячный корпус под командой Тохучара, к тому времени уже возвратившего себе милость тестя — Чингисхана.

Монголы, взявшие приступом столько городов, накопили немалый опыт в бомбардировке населенных пунктов. «Против стен Нисы Тохучар поставил батарею из двадцати катапульт, расчеты которых сформировал из пленников. Эти несчастные должны были также работать и со стенобитными машинами; отказывавшихся идти вперед убивали. На пятнадцатый день беспрерывных атак, после того как была пробита широкая брешь, монголы овладели стеной, а на заре ворвались в город, откуда, по своему обычаю, выгнали всех жителей. Когда горожане столпились в ближнем поле, им было велено связать друг другу руки, и те повиновались, не задумываясь о смысле приказа. Если бы они разбежались и попытались укрыться в горах, многие бы уцелели… Когда обыватели Нисы так друг друга перевязали, монголы их окружили и расстреляли всех до последнего: и мужчин, и женщин, и детей. Число погибших равнялось семидесяти тысячам душ».

Затем Тохучар двинулся в Нишапур. Это был один из красивейших городов Персии, столица провинции Хорасан, в ту пору процветавшей. Река Сагнаверчай, стекавшая с хребта Биналуд, защищавшего город с севера, поставляла свои воды по двенадцати отводным каналам, приводившим в движение, как утверждают арабские географы, семь десятков мельниц. «Не только сады, но и большая часть домов были в избытке обеспечены водой».

На полях оазиса выращивали рис и злаковые культуры. Окрестности Нишапура славились месторождениями бирюзы. Наконец, с точки зрения политической, этот город был интересен тем, что еще не так давно, при великих сельджукских султанах, он был одной из столиц Ирана.

Если за несколько месяцев до того Джебэ удовлетворился тем, что этот город «пожурил», то Тохучар попытался взять Нишапур приступом. Увы, на третий день в очередной атаке монгола сразила стрела, пущенная со стены (ноябрь 1220 г.). Заступивший его место воевода, найдя свои рати недостаточно сильными для занятия города, увел их с намерением вскоре возвратиться и отомстить за позор отступления, а пока что, разделив свои войска на два отряда, с первым двинулся на Себзевар, город, находившийся в сотне километров на запад от Нишапура. Взяв его на третий день, монгол истребил всех горожан, числом 6 тысяч душ. Второй отряд устремился на Туе и захватил все имевшиеся в окрестностях земли, обитателей которых предал смерти.

Сам Толуй выступил в поход лишь на другой год. Свою войну он начал с Мерва, обширного оазиса на нижнем Мургабе. Промышленная и коммерческая активность этого города вполне объясняет важность роли, которую в предыдущем веке он играл как столица султаната сельджукида Санджара. Оазис славился вывозившимся из него тонковолокнистым хлопком как в виде сырца, так и в виде тканей. Был он знаменит и своим шелком, также экспортировавшимся в виде сырца и в виде тканей. Его кварталы медников, гончаров и ткачей посещали все восточные караваны. Одним из мервских чудес считался мавзолей Санджара, бирюзовый купол которого был виден на расстоянии суточного перехода.

Толуй привел к Мерву семидесятитысячное войско, частично сформированное из воинов, насильно угнанных из завоеванных провинций. Потерпев неудачу в двух вылазках, 25 февраля 1221 года горожане объявили о своей добровольной сдаче. Толуй велел обывателям Мерва выйти из города и взять с собой все ценное, а затем, сев в поле на золоченый трон, стал любоваться тем, как нукеры[56] отрубали головы поставленным пред его светлые очи воинам гарнизона. Потом настала очередь горожан. «Мужчины, женщины и дети были отделены друг от друга. Воздух наполнился рыданиями и стонами. Несчастных раздали по отрядам и почти всех умертвили. В живых оставили только четыре сотни ремесленников и некоторое число мальчиков и девочек, осужденных на рабство. Двухсот богатых горожан, торговцев и землевладельцев предали пыткам и терзали до тех пор, пока не выведали, где они спрятали свои сокровища».